Время воды

— Ты погибнешь от водки, а они будут жить. Жить на нашей земле. Эксплуатировать наших детей. Еб…ть наших женщин.

Я подавил в себе очередной позыв и сказал на выдохе:

— Ответь, капитан, а сам-то ты кто? Говорят, у тебя швейный цех на военной кафедре? Лифчики, подвязки, трусы, специальная одежда для гомиков с ширинкой на жопе. Или как?

Косберг отступил на шаг.

— Я знаю, обо мне говорят плохое. Я знаю, что не внушаю доверия, — начал он скороговоркой. — Да я и не отрицаю: порножурналы, белая горячка, сифилис, маленький бизнес. Все это было. Я за все отвечу. Но я не гомик, поверь, я не гомик. И самое главное — я не предатель. Я не изменял присяге и не предавал своей Родины.

Я замотал головой, но не сумел перебить его.

— Я знаю, — повторил он, — что про меня так говорят. Даже пишут. Они считают, что их никто не заставит отвечать за свои слова. Они перестали бояться силы. Тебе, наверное, сказали, что я выписал из Иваново безработных ткачих, запер их в институте и заставляю шить, а по ночам продаю их на трассе? Сказали?.. Можешь не отвечать, — Косберг разгорячился, лицо его покрылось пигментными пятнами и стало похоже на марсианский камуфляж. — Сам тебе отвечу: да, это так. Но не просто так. Ты ведь знаешь, что наши войска разбиты и перешли на сторону врага. Чтобы вернуть прежнюю жизнь, мне нужна своя армия. И я выполняю эту непростую задачу. Я готовлю из этих замученных женщин прекрасных непобедимых солдат. Однажды мы выступим. Мы нанесем удар!.. Помяни мое слово: скоро все вернется. Скоро я смогу без стыда носить свою форму. Стыдно станет им. Стыдно и плохо.

Косберг замолчал, ухватился за грудь правой рукой, а левой достал из кармана алюминиевый цилиндр с валидолом.

— До сих пор не могу говорить об этом спокойно, — выговорил он и засунул таблетку под покрытый табачным налетом язык. — Тогда, в девяносто первом, у нас не нашлось хладнокровия и беспощадности. Прости Господи, не тот балет мы смотрели. Надо было оперу. «Иван Грозный» хотя бы… Затем, в девяносто третьем, у Белого Дома не хватило одной бригады морской пехоты. Одной бригады, чтобы покончить с анархией и натянуть глаз на жопу и Бурбулисам, и Сысковцам и прочей сволочи! Нам таких, как ты, не хватило. Нам конкретно тебя не хватило, Виктор. Это ты понимаешь?

— Я в ракетных войсках служил, не в пехоте.

— Да это не важно. Ответь, Попов, тебе безразлична судьба нашей Родины?

— Никак нет, товарищ капитан первого ранга, — ответил я ему, сумев, таки, выпрямиться, и это была чистая правда. — Для меня больше нет различий. Нет судьбы. И Родины больше нет…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 16. НОВАЯ ТОПОГРАФИЯ

Я хорошо помню тот день, когда окончательно ощутил себя взрослым, ощутил, но, как теперь понимаю, не стал. Ощущение оказалось ошибочным, вызванным преобладанием физического роста над умственным развитием, глуповатым дембельским оптимизмом, амбивалентностью социальной среды.

Как не обладание женщиной делает мужчиной мужчину, так не физический возраст определяет степень взросления. В социально разрозненном обществе со смешанным набором восточных и западных ценностей возраст человека определяется по сложной шкале.

Преуспевающий человек в крупном загазованном городе с растущими ценами на недвижимость, мутирующими вирусами и бурно развивающейся сырьевой экономикой выведен из повседневности особыми привилегиями и полномочиями. Он не выказывает желаний, он пресыщен, нетороплив, расчетлив в движениях и позах, ибо суетность, ныне обзываемая креативностью, переносит креативщика на ступень ниже — в касту менеджеров, откуда наверх нельзя, можно только на дно. У преуспевающего человека есть свое дело, которым он, однако, не обременен. Его автомобиль не стоит на светофорах и перекрестках. А сам он не опускается до завязывания шнурков на своих же ботинках. Он не знает, сколько у него денег, его брачные контракты составляются таким образом, чтобы не платить алиментов, окна его кабинета выходят в исторический центр города, охраняемый международным комитетом ЮНЕСКО. А его самого от дурного слова, глаза, яда, пули и сифилиса охраняют крепкие натасканные ребята из специального подразделения «БОБР», именуемые в простонародье «бобры». Даже обрывки туалетной бумаги, которую он использует, снабжены вензелями и призваны нести недвусмысленный посыл обществу.

Чтобы стать таким человеком, мне понадобилось без малого десять лет…