Время вспоминать

Это была правда. Дед Ривера нанял учителя для внука, который пригодился и для внучки. Мать и отец Хоакины не одобрили увлечения дочери, однако сильно не противились. Тем более она сама оставила его, когда научилась не промахиваться каждый раз, стоя перед мишенью.

Сейчас поступок Фернандо удивил и даже растрогал ее. Он не стал ругаться и запирать жену дома, как сделало бы большинство мужей, и не пригрозил написать ее родным. Он просто, как мог, позаботился о ее защите.

— Спасибо тебе, ― сказала Хоакина и кинулась не успевшему опомниться Фернандо на шею. Прямо с пистолетом в руке.

— Господи, хорошо, что он разряжен, ― выдохнул он, обнимая ее в ответ. ― Иначе инспектор Эспиноса арестовал бы тебя не только за мое убийство, но и за все остальные. И вздохнул бы с облегчением.

— Ты опять? ― сердито спросила Хоакина, немного отстраняясь и глядя ему в лицо. Серые глаза улыбались.

— Я не хочу поступать с тобой, как отец с матерью или дед с несчастной Дейрдре. Я доверяю тебе и верю в твое благоразумие, ― сказал он. ― Будь осторожна.

— Если что ― буду стрелять без промедления, ― пообещала она и, повинуясь внезапно возникшему чувству, поцеловала его в губы.

О какао они вспомнили через час.

Ночью во сне к Хоакине снова заглянула старая знакомая, большая черная пантера с разноцветными глазами. Она ждала ее у городского парка. Сначала показалось, что это один из парков в Аройо де Оро с многочисленными фонтанами и статуями из белоснежного мрамора. Однако оглядевшись, Хоакина поняла, что она в другом, незнакомом городе. Высоко в небе палило колониальное солнце, а женщина, сидящая на высокой скамейке за оградой парка, скрывала лицо под яркой шляпкой в виде колокола. «Наверно, очень удобно в такую жару», ― подумала Хоакина и решила подойти к незнакомке и заговорить. Но вредная пантера преградила ей дорогу и грозно рыкнула. «Ну что еще?» ― спросила Хоакина, уже не испытывая прежнего страха перед животным. Пантера потрясла головой и пошла куда-то в сторону. Пришлось последовать за ней. Они пересекли широкую улицу, завернули за одно здание, за другое и оказались на пыльной дороге, украшенной новым указателем. «Добро пожаловать в Пуэрто-Мариска», ― гласили блестящие на солнце медные буквы. Так вот где она! В столице островов Акульего залива, где они с Фернандо праздновали годовщину свадьбы. Хоакина завертелась, не понимая, куда же делся муж, ведь сегодня их ждал театр. Но увидела только ту женщину в шляпке, идущую по дороге от города. Хоакина сделала шаг к ней, услышала сердитый рык, ощутила мягкий толчок лапой в бок, упала в пыль и проснулась.

За окном стрекотала насекомыми густая ночь. И, само собой, рядом не было никаких больших кошек.

Утром Хоакине повезло. В Хрустальном ручье не было ни доньи Терезы, ни Хуана Мануэля, а дворецкий Торрес, если и удивился визиту сеньоры де Веласко, то не подал виду. Он проводил ее и Педро в дальнее крыло дома, где находились комнаты слуг, и, стукнув три раза в одну из дверей, приоткрыл ее.

— Милагрос? Сеньора де Веласко из Катлей пришла навестить тебя.

Раздался шорох и невнятное восклицание, и дворецкий почтительно распахнул дверь.

— Проходите, сеньора, ― тем же невозмутимым тоном объявил он. ― Если что-то понадобится, ваш слуга может обратиться прямо ко мне.

Затем Торрес, покосившись на севшего тут же на пол у стены Педро, удалился, чуть шаркая ногами. Он бы не был столь спокоен, если бы узнал, что в сумочке сеньоры де Веласко спрятан пистолет.

Хоакина зашла в комнату, оставив приоткрытой дверь. Она не сомневалась, что Педро попытается подслушать, однако хорошо запомнила просьбу Фернандо быть очень осторожной.

Милагрос сидела в кровати, облокотившись на подушки и выглядела хоть и бледной, но удивленной и даже немного сердитой.

— Доброе утро, ― первой заговорила она. ― Чем обязана такой чести, сеньора?

— Здравствуйте, Милагрос, ― приветливо сказала Хоакина, ставя корзинку с гуавой и маракуйей на небольшую тумбочку у кровати. ― На мессе сеньор Феррейра упомянул, что вам не здоровится, и я решила проведать вас.

В маленьких глазках кухарки плескался вопрос, однако, как и ожидалось, она не стала расспрашивать нежданную гостью, почему та так решила.

— Что ж, ― миролюбиво произнесла она. ― Мне приятно ваше внимание, сеньора. Только не рассчитывайте сманить меня на работу, ― пошутила она.

— О, нет, я не могу так подвести соседей, ― ответила Хоакина и огляделась. ― Здесь темновато. Не возражаете, если я открою окно?

— Пожалуйста, если вам так угодно.

Окно выходило в сад, и Хоакина с наслаждением вдохнула аромат цветов. Затем она нашла стул и села неподалеку от кровати.

Милагрос заметно занервничала, когда поняла, что гостья не собирается быстро уходить. Она подняла руки и забрала рассыпавшиеся по покатым плечам темные с проседью волосы в неаккуратный узел.

— Что ж, ― повторила она. ― Мне уже лучше, так что можете не беспокоиться, сеньора.

— А что же с вами случилось? ― спросила Хоакина, внимательно следя за ней.

Милагрос скосила глаза в сторону.

— Да так. Хозяина убили, потом нового арестовали, работы много… Заболеешь тут.