Время жить

Ближе к сбору урожая Вова понял, что сам хозяйство не вытягивает. И не по причине болезни, а из-за нехватки времени. Стал наезжать в посёлок, приглашать работников. Но жить в полевых условиях никто не соглашался. Однажды в поселке Вова случайно встретил какого-то «обдолбленного» и почти невменяемого парня – Женьку Банного. Заговорил с ним. Тот пожаловался на судьбу: родители пьющие, дом в запустении, работы нет, есть нечего. Приходится металлом промышлять, по огородам картошку воровать, да по летним кухням консервы тырить. Вова пригласил его к себе с условием, что ни пить, ни гадостью баловаться не будет. Женька согласился. А на утро, проснувшись в вагончике среди леса, сначала сильно пожалел о пьяной сделке. Но Вова пообещал, что пока придётся поработать за еду, а после продажи урожая он с Женей рассчитается сполна. За неделю жизни на свежем воздухе у работника проветрились мозги и ему стало нравиться верхом на Айсберге мотаться по лесу, возить валежник на тракторе, работать на косилке. А больше всего нравились ему летние вечера, когда дядя Вова у костерка за кружкой чая рассказывал о своих таёжных приключениях:

«Пошли мы, Женька, раз на сплав по Кеме. Это речка на северо-востоке Приморья. Добраться до неё не просто. Сначала через Уссурийск и Дальнегорск до Тернея. Пятнадцать часов на автобусах! Потом автостопом до села Малая Кема. Там находишь водилу с грузовиком и в кузове с ветерком в верховья реки! Места дикие, тайга сказочная! Мы когда приехали на поляну, думали одни будем. Нет, туристов много. Сплавляются друг за другом! У нас был надувной катамаран, а это два надувных поплавка с рамой между ними. Ну привязали мы вещички и пошли по речке вниз.

В верховьях она небольшая и неглубокая. Но течение быстрое. Постепенно набирает в себя протоки с гор и становится полноводной. Русло пробивается среди скалистых горных выступов. По берегам тайга дремучая. Хорошо, вольно! По утрам туман стоит чуть ли не до обеда. Был с нами один парень Клементий. Спортивный, крепкий. Девки по нему с ума сходили. Как сейчас говорят «крутой». И вот вышли мы на порог, кажется, он назывался Труба. Там река уходит влево и делится на 4 протоки. Основной слив идёт по левой протоке. Ну мы по ней и пошли. Зашли в скальный коридор. А он всё сужается и сужается. Катамаран почти бортами о скалы трётся. Вода несётся вниз с такой силой, словно закипает. Нас чуть ветром не сносит. И тут Клементий как заорёт: «Чалься! Стойте! Я выхожу!». Ему кричат, чтобы не дурковал. И вот уже мы на выходе из каньона. Протока стала расширяться и течение ослабевать. И тут видим, что по центру струи находится «ши́вера» – полупритопленный острый камень. Выгребать надо, иначе распорет баллон. Работать надо всем. А Климентий увидел, что вышли из скал и рядом плёс – бросил весло, прыгнул в воду и поплыл к правому берегу. Там сверху шла дорога. А бросать весло на сплаве – примета очень плохая. Мы налетели на камень, порвались, потеряли мешок с продуктами. Потом остаток дня клеились, качали и вязали катамаран. А Климентий благополучно сел на попутку и был таков – уехал домой, даже не дожидаясь нас в конце маршрута. Потом с ним никто из нас никогда не здоровался. А мы почти 3 дня ничего кроме травяного чая и грибов не ели. Я жевал кусочек вяленого мяса, которое у меня в походах всегда с собой на «черный день» в нагрудном кармане. Пожевал, пожевал, как жвачку, слюну проглотил, а кусок опять в карман до следующего перекуса. С тех пор всегда, когда ухожу в лес, беру с собой кусочек вяленого мяса».

Женя ни разу не видел ни Кемы, ни катамарана, ни порогов, но благодаря дяде Вове уже разбирался в таких понятиях, как у́лово, бочка, стоячая волна. А ещё он запомнил, если горная река на повороте ударяется в отвесный скальный берег – это прижим. У берега река дыбится, поднимается в уровне – это отбойный вал. То есть, возникает ток воды от скалы, который отталкивает от берега катамаран, затянутый в прижим. А вот если прижимной берег подмыт и в нём имеется грот или подводный «карман», то вода с поверхности уходит туда, вглубь. Возникает затягивающее течение с поверхности ко дну. Такие прижимы наиболее опасны. Их не просто обнаружить, а вырваться – сложно. Самый главный признак прижима-убийцы – отсутствие отбойного вала у берега на крутом повороте реки. Такие прижимы надо обходить.

Эх, Жене тоже хотелось сесть в лодку и пройтись по горной речке! Но приходилось заготавливать дрова, косить сено, готовить пищу, стираться, смотреть за коровами, работать на полях… Даже домой съездить было некогда. Но зато он научился доить, ухаживать за пчёлами, управляться с трактором, ездить верхом на лошади.

Наступила осень. Пшеницу продали на корню. Покупатели сами пригнали комбайн и машины. Часть зерна вывезли, часть оставили Вове. И Женя получил зарплату. Но уезжать не стал. Ведь впереди была обещанная дядей Вовой зимняя охота!

Лето 2013 года