Времяворот (СИ)

— Невелико утешение…

— Да какая к чертям разница?! — Не выдержал храмовник. — Ваш сын — главный подозреваемый в десятках убийств!

— Бред. — Легко отмахнулся стратег, точно меня обвиняли не в жутком преступлении, а в воровстве пирожка на базаре. Причем, пирожка давно тухнущего в мусорной куче.

— Что вероятнее: парень, сбежавший из плена Коллекционера, а потом случайно наткнувшийся на его подельников, или участник сговора, не поделивший что-то с главарем?

— И то и другое попахивает бредом. — Я решил не отсиживаться за чужой спиной. — Заснуть и очухаться в центре похищения? Форменное безумие!

— Име…

— А работать с преступником номер один и порвать с ним всякую связь, — Реонис не успел сказать ни слова, но я продолжил пламенную речь, — это же банальное самоубийство! Никто не отпустит человека, знающего тебя и полный список твоих преступлений! Я — не какая-то там тень. Я — отпрыск правительственного чиновника. Найти мою скромную персону, регулярно шляющуюся по трущобам — плевое дело.

— Мальчишка, ты пытаешься потопить себя или выплыть? — Не понял папаша, и мне пришлось пояснять:

— Ни то, ни другое. Просто поясняю. Оба варианта заставят случайного слушателя смеяться как верблюд. С другой стороны, я уже дважды путал их планы. Держу пари, это не забудут. И отомстят.

— Если смогут. — Оскалился отец. — Рах убьет любого вторженца.

— Рахов укрощают. — Спокойно возразил жрец. — Но в целом логично. Штурмовать островное имение знати рискнут только психи. Или умные люди, готовые жертвовать пешками ради ферзя.

— Рах. — Несколько устало повторил городской стратег. — Раху без разницы, один идиот, или толпа. Он сожрет каждого.

— Но их укрощают!

— На всю Сиеру едва наберется десяток таких укротителей! И мы знаем их поименно!

— Мир не заканчивается Сиерой!

— Эй! — Крикнул я, вклиниваясь между спорщиками. Конфликт храмовников и знати наверняка развеселил бы Коллекционера, но мне требовались мир и сотрудничество власть имущих. И пусть влияние служителей великих доменов не шло ни в какое сравнение с возможностями благородных семейств, они все еще могли доставить море неприятностей. — Мы в одной лодке!

— В таком случае ответь, куда делся разведчик?! — Холодно, слишком холодно поинтересовался Реон, подтверждая мои подозрения по поводу шпиона в белом. Ох, как бы тот не оказался учеником или племянником. Детей у Гробовщика, вроде бы, не имелось.

— Умер. — Признался я и, тут же пояснил. — Без моей помощи. Практически.

— Практически?

— Сейчас объясню. — Почесав макушку, я постарался восстановить в памяти события как можно точнее. — Он…

— Она. — Поправил жрец, и я тяжело вздохнул. К воспитаннику и родственнику добавился еще один возможный повод мстить: симпатия. В худшем случае — полноценная любовь.

— Она спалилась. Абсолютно по-идиотски, если честно. Свалилась с крыши. Попыталась убежать, я погнался следом…

— Она бегала быстрее всех!

— Да. Но решила поиздеваться и держать дистанцию. А мне в руки попалось весло, которое я благополучно швырнул. Попал в бедро. А она, чтобы не попасть в плен, бросилась к реке и угодила в пасть крокодилу.

— Дура… — Забормотал Реонис. — Да и я не лучше…

Холодное лицо накрыла тень боли, но спустя миг колдун вернул контроль над чувствами. Мгновение, и перед нами вновь стоял Горевестник, способный умертвить младенца на глазах матери.

— Я проверю услышанное. И если ты лжешь…

— Ты обвиняешь моего сына? — Едва не взорвался папаша. Оставалось лишь удивляться, как эти двое не убили друг друга по дороге.

— Не обвиняю. Пока не обвиняю. — Выдавил из себя жрец, с трудом сдерживаясь.

Снизу донеслось невнятное бормотание, и мы уставились на поднимающегося с пола охранника. Мотая головой точно столкнувшийся с дубом баран, он кое-как поднялся, набрал полную грудь воздуха и заорал:

— Тревога!

Секунд тридцать ничего не происходило, а затем в казематы ворвалась троица его нахохлившихся коллег с увесистыми дубинками в руках.

— Тревога! Побег! — Продолжил “летун”.

Неуверенно уставившись на него, вновьприбывшие перевели взгляд на высоких гостей, затем обратно на товарища и снова на гостей.

— Эмм… — Неуверенно обратился к отцу самый решительный. — Господин?

— Господин? — Повторил проштрафившийся. Опознав наконец вторженцев, он рухнул на колени. — Не ведал, что творю. Помилуйте, уважаемые. Не велите казнить!

— Пшел прочь! — Кархеон брезгливо отпрянул от проштрафившегося идиота. — Узнаю, что еще раз нахамил незнакомцам — отправишься на рудники.

— Благодарю, уважаемые…

— Прочь! Все прочь! — Взревел родитель, и надсмотрщиков словно ветром сдуло. Никто не желал бесить начальника сверх меры. И будь я проклят, если свои же не выбьют наглецу парочку зубов, компенсируя пережитый ужас. “Плач Матерей” и патриарх Лаорхисидов. Вероятность встретить парочку страшнее стремилась к нулю, а уж играть на их нервах… Мне даже стало жаль бедолаг. Совсем капельку, но тем не менее.

— Ваши подчиненные не производят должного впечатления. — Зло улыбнулся Реон, но отец, вопреки ожиданиям, не полез на рожон.