Времяворот (СИ)

— Вряд ли. — Вымученно рассмеялся я, изучая сменившийся пейзаж. Место мягкого белого песочка заняли пыльные тропинки и грязные дома бедняков. Не будь мы крепкими здоровяками, стоило бы начинать беспокоиться о безопасности. Но телосложение и короткий меч, в такт шагов шлепающий по бедру спутника, надежно отваживали жадных до чужого добра оборванцев. — У меня в наличии парочка козырей.

— Даже так? — Приподнял левую бровь папаша, и мне пришлось пояснять:

— Первый — это Батамут. Не видел его в бою, но готов поспорить, поборник тьмы не таскал бы за собой полную бестолочь.

— А второй?

— Инси. — Ответил я. — Проклятая луамка. Остановить такую силой — не проще чем со львом на кулаках разбираться. Гораздо больше меня волнуют братья. Даже не сами братья, а их жены. Точнее, стоящие за ними семьи. Нагони они толпы гвардейцев, и никакие домены не спасут.

— Можешь не волноваться на счет этого. — Успокоил отец, провожая взглядом хмурых мужиков, пытающихся незаметно коситься на нас. — Слуги рода проследят за соблюдением правил… Кстати, как думаешь, те утырки мечтают отнять мои тапки или наоборот подогнать обувку тебе?

— Главное, что бы не то и другое сразу. — Хмыкнул я, гадая, сообразил ли папаша о наличии у меня еще одного, пусть и неочевидного туза в рукаве. Точнее, даже не так. Знает ли он подробности или только гадает, какой же фокус припрятал непутевый сынишка? Хорошо бы последнее. Не то чтоб я не доверял Кархеону, но случайно оброненные в обществе конкурентов слова позволяли тем выбить мои резервы задолго до состязания.

Обозначенные утырки тем временем активизировались. Сопя и хмурясь, аборигены замерли поперек узкой улицы, приняв угрожающе позы. По моему субъективному мнению такое положение тушки в пространстве следовало обозначать словом “раскорячились”, но местные определенно считали себя олицетворением опасности.

— Уважаемые, у меня тут вчера сестренку младшую ограбили. — Обратился к нам левый вымогатель, пока правый пытался незаметно сместиться за спину. — Описание как с вас. Поэтому вынужден попросить вывернуть карманы.

— Идиоты. — Констатировал я, изучая очередных грабителей. И с чего это последние недели каждый встречный надеется обобрать меня до нитки? Впору грешить на злой рок. — В зеркало посмотрите сначала, задохлики.

— Зачем ты вообще с ними общаешься? — Удивился отец, резко взмахнув рукой и оборванцев отбросило шагов на шесть-семь.

Даже зная, что родитель действовал на пределе возможностей чистой силы, желая сразу же расставить все по полочкам, я невольно поежился. Настоящая магия пугала.

Нет, не так.

Настоящая магия ПУГАЛА. До стука зубов, до седых волос, до усрачки. До самых глубин вернувшейся в молодое тело души.

В прошлой жизни мне приходилось встречать всякое, и когда из глубин души поднялись очередные воспоминания, я совершенно не удивился.

***

— Господин Вильхар, вы уверены? — Низко поклонился я, замерев перед колышащимися на ветру шелковыми занавесками, традиционно заменяющими в богатых домах Квархады нормальные двери. — Там весьма… неприятно. — С трудом подобрав цензурное слово, я поморщился. Тяжелый запах разлагающегося мяса бил в нос сильнее кулачного бойца.

— Думаю, я обязан присутствовать лично. — Вздохнул хозяин. Толстый, даже тучный, в стоящей как стадо верблюдов одежде, он совершенно не подходил для этого места, но…

— Как прикажете. — Я отдернул полог, и магистр отшатнулся. К трупной вони прибавились легкие нотки непереваренного мермеза. Не каждый мог принять увиденное и сохранить обед внутри.

— Как? — Прошептал мужчина, глядя на изодранное тело младшего брата. На загорелом лице читался полный спектр эмоций: страх, омерзение, злость, бессилие, но ярче других проступала боль. Не смотря на публичное равнодушие, Вильхар не чаял в родственниках души, ублажая каждый их каприз.