Времяворот (СИ)

— Грешен. — Покаялся я, выискивая очередную “жертву”. По утвержденному вчера плану я и каждый из братьев обязывались встретить два десятка гостей. Не то чтобы того требовал этикет, скорее наоборот: посетителям острова надлежало предстать пред отцом. Но правила — правилами, а небольшие уступки создавали репутацию не только грозного, но и галантного рода. На том и стоим…

— Дыру прожжете, хозяин-бабник.

— Какую еще дыру? — Не понял я, и девочка с крайне серьезной мордашкой пояснила:

— На спине у “госпожи”. — Последнее слово она выделила тоном слаще липового меда, завозимого с далекого севера и ценой не уступающего породистому рысаку. — А с дырой в спине неудобно.

— Неудобно привязанным к каменной плите лежать. — Вздохнул я, поражаясь, как быстро рабыня почувствовала возможность отпускать язвительные комментарии. Попросту говоря, оборзела.

В прошлой жизни чернокожая мечница регулярно демонстрировала колкость языка. Она не стеснялась издеваться над равными, плевалась ехидными замечаниями, а порой откровенно хамила вышестоящим, если те подставлялись, и пару раз даже ухитрилась поцапаться с магистром Вильхаром, смотрящим на стервозное поведение сквозь пальцы. Будущему сенатору во все времена хватало ума оценивать людей по возможной пользе, а не статусу. И пока польза от проклятой превосходила доставляемые неудобства, последней ничего не угрожало. То же самое касалось и меня: уникальный талант позволял однорукому калеке купаться в роскоши.

Вот только к моменту возвышения я уже был сломлен и раздавлен, а Инси сохранила в душе огонь стремлений. Может потому и сгорела в яркой вспышке, пока я медленно тлел, разваливаясь в труху под весом прожитых лет.

— Мелкая, — прошептал я, наклоняясь девочке к уху и по привычке называя кличкой из несостоявшейся реальности, — ты берега-то не путай. Если твои остроты услышит кто — меня на смех поднимут, а затем и папаню. А он не отличается сдержанностью. Хочешь плетей получить ради шуточки?

— Простите, господин. — Низко поклонившись, луамка поджала трясущиеся губы. В блондинистой голове имелось некоторое количество здравого смысла, и Инси смогла оценить обрисованные мной перспективы. — Больше не повторится.

— Само собой. — Я потрепал светлые волосы. — Не совсем же ты дурочка, жизнью рисковать…

— И вы меня не продадите за дерзость?

— А смысл тогда был покупать? — Удивился я внезапному страху малолетней рабыни. Вот уж не думал, что за два месяца та настолько привяжется ко мне. — Пойдем дальше приветствовать гостей?

— Конечно, хозяин! — Расплылась в улыбке еще мгновение назад до глубины души огорченная и напуганная девочка, и одновременно ударил гонг. Только-только помянутый отец готовился произнести речь, и лишь идиот рискнул бы опоздать к ее началу. Нестройные потоки людей потянулись к плацу — единственному открытому пространству, способному вместить подобную толпу.

— Найди рядом с домом старого Тита и помоги ему. — Велел я, и Инси бросилась исполнять задание. Я же влился в гудящее сборище, пробираясь поближе к выстроенной специально ради сегодняшнего вечера платформе.

— Почтенная публика. — Несколько раз хлопнул в ладони Кархеон, призывая к тишине, когда благородные собрались в означенном месте.

— Почтенная публика. — Повторил он после небольшой паузы. — Я рад приветствовать всех вас. Аякс потомок Перикла, — стратег повернулся к невысокому крепышу в антрацитовой тунике, — “Черные Мантикоры” — воистину сильнейший отряд наемников, и я рад, что ты, друг мой, стоишь в его главе.

— Идас из рода Форхисидов, — упитанный дед вежливо поклонился, когда папаша произнес его имя, — лишь твоя мудрость отделяет Сиеру от банкротства.

— Дисто Дионид, — женоподобный мужчинка наигранно поправил прическу, — я не представляю, как бы мы жили без твоих корабелов.

— Несс, Аменомен. — Похожие словно братья смуглые хорсиды коротко кивнули. — Лишь благодаря посредничеству Кхохебов и Нехераров наши народы не развязали войну до полного уничтожения соперника.

Упомянув всех членов городского совета, Кархеон обвел взглядом собравшихся. — Я мог бы перечислять еще очень и очень долго, но, полагаю, ни один из вас не хочет умереть от скуки, слушая нудный бубнеж молодящегося солдафона.

По толпе пробежала волна робких смешков, и довольный удачной шуткой отец продолжил:

— Гордые граждане Сиеры. Время безжалостно. Время стирает крепостные стены. Время засыпает песком полноводные реки. Время не щадит никого. Однажды придет и мое время. Время уходить. И когда этот час настанет, я хочу быть уверен, что Лаорхисиды выстоят, что в нашей семье найдется достойный, готовый вести следующее поколение в будущее. Думаю, каждому отчасти знакомы эти переживания… Кто-то передает власть старшему ребенку, другие — богатейшему. В нашей семье заведен иной обычай. Война за наследие. И в день весеннего равноденствия мои дети сойдутся в схватке за право стать следующим патриархом.

Замолчав, папаша дал гостям возможность осмыслить сказанное, а продолжил лишь когда собравшиеся начали осторожно перешептываться.