Всадник без головы

The only sound heard was that made by Zeb Stump's "maar," close by cropping the sweet grama grass.	Тишину нарушала только старая кобыла Стумпа, которая все еще щипала сочную траву на пастбище.
Presently, however, it might have been perceived that the old hunter was himself stirring.	Скоро, однако, обнаружилось, что старый охотник не спит.
Instead of lying still in the recumbent attitude to which he had consigned himself, he could be seen shifting from side to side, as if some feverish thought was keeping him awake.	Он ворочался с боку на бок, как будто какая-то беспокойная мысль лишила его сна.
After repeating this movement some half-score of times, he at length raised himself into a sitting posture, and looked discontentedly around.	Перевернувшись раз десять, Зеб сел и недовольно посмотрел вокруг.
"Dod-rot his ignorance and imperence-the Irish cuss!" were the words that came hissing through his teeth. "He's spoilt my night's rest, durn him! 'Twould sarve him 'bout right to drag him out, an giv him a duckin' in the crik.	-- Черт бы побрал этого нахального ирландского дурня! -- процедил он сквозь зубы.-- Разогнал мне сон, проклятый! Надо бы его вытащить и швырнуть в речку, чтобы проучить.
Dog-goned ef I don't feel 'clined torst doin' it; only I don't like to displeeze the other Irish, who air a somebody.	Руки так и чешутся! Я этого не сделаю только из уважения к его хозяину...
Possible I don't git a wink o' sleep till mornin'."	Наверно, я так и не усну до утра.
Having delivered himself of this peevish soliloquy, the hunter once more drew the blanket around his body, and returned to the horizontal position.	При этих словах охотник еще раз завернулся в одеяло и снова лег.
Not to sleep, however; as was testified by the tossing and fidgeting that followed-terminated by his again raising himself into a sitting posture. A soliloquy, very similar to his former one, once more proceeded from his lips; this time the threat of ducking Phelim in the creek being expressed with a more emphatic accent of determination. He appeared to be wavering, as to whether he should carry the design into execution, when an object coming under his eye gave a new turn to his thoughts.	Однако уснуть ему не удалось: он ерзал, ворочался с боку на бок; наконец опять сел и заговорил сам с собой. На этот раз угроза выкупать Фелима в ручье прозвучала более определенно и решительно. Казалось, охотник еще колебался, когда он вдруг заметил что-то, изменившее ход его мыслей.
On the ground, not twenty feet from where he sate, a long thin body was seen gliding over the grass. Its serpent shape, and smooth lubricated skin-reflecting the silvery light of the moon-rendered the reptile easy of identification.	Футах в двадцати от того места, где он сидел, по траве скользило длинное тонкое тело; в его блестящей чешуе отражались серебристые лучи месяца, и пресмыкающееся нетрудно было определить.
"Snake!" mutteringly exclaimed he, as his eye rested upon the reptilian form. "Wonder what sort it air, slickerin' aboout hyur at this time o' the night?	-- Змея! -- шепотом произнес Зеб, когда его глаза остановились на пресмыкающемся.--Любопытно, какая это ползает здесь по ночам...
It air too large for a rattle; though thur air some in these parts most as big as it.	Слишком велика для гремучки; правда, в этих краях встречаются гремучие змеи почти такой же величины.
But it air too clur i' the colour, an thin about the belly, for ole rattle-tail!	Но у этой слишком светла чешуя, да и тонка она телом для гремучей.
No; 'tain't one o' them.	Нет, это не она...