Неожиданно Алина пошевелила губами и произнесла нечто невразумительное, после чего вдруг натянула одеяло до подбородка и повернулась лицом к стене. Фрэд наблюдал за происходящим в полном изумлении, боясь пошевелиться. Наконец-то небеса услышали его молитвы. Стало очевидно, что затянувшийся обморок прервался без постороннего вмешательства, сменившись самым обычным глубоким сном.
«Черт меня побери! – подумал он. – С ней действительно все в порядке! Все-таки есть... есть на свете высшая справедливость!.. А почему я все еще здесь? Нужно срочно убираться, пока она не открыла глаза. Еще чего доброго снова хлопнется без чувств, увидев в темноте сияющее огнями чучело в скафандре. Насколько я понимаю, моя помощь ей больше не понадобится.»
Фрэд развернулся и осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, направился к выходу. В холле жилого яруса он остановился в раздумье.
«А может быть, она вообще не человек? – пришла вдруг пугающая мысль. – Если память мне не изменяет, то двадцать лет назад подвергшиеся атаке «мягких зеркал» десантники неожиданно обрели способность производить копии как самих себя, так и близких им людей. Причем, надо сказать, довольно правдоподобные. Позднее кто-то метко окрестил их эфемерами. Особенно отличился подобным умением бывший первый пилот «Лунной радуги» Меф Аганн. Хотя и не только он. Так, может, я привез на базу эфемера вместо реальной Алины? Вот же, черт!..»
Мысль оказалась на редкость пугающей. Если спящая в каюте девушка – всего лишь копия, то где же тогда подлинная Алина? И не станет ли для нее роковой его возможная ошибка?
«Не-ет... – Фрэд, наконец, привел мысли в порядок. – Девушка в каюте просто обязана быть настоящей, ведь эфемеры, насколько я помню, не спят. А отсутствие на ее теле последствий удара можно объяснить очень просто: зеркальная клякса уже пребывала на поверхности ярданга, когда на нее свалилась Алина. Вот так, и никак иначе... Впрочем, утро расставит все по своим местам.»
Он задержался у лестницы, пытаясь разрешить весьма непростую задачу: что делать дальше? Можно, конечно, спуститься вниз, освободиться от скафандра, а затем попробовать разобраться с отсутствующим электропитанием. Можно... Более того, это необходимо сделать, вот только где взять силы для весьма изнурительной и кропотливой работы. Фрэд в деталях представил себе подобные действия, однако никакого энтузиазма они не вызвали. Он вдруг почувствовал, что устал, как последняя собака. Все эти катаклизмы, головоломные лестницы, ангары и спасательные операции вымотали его до самой крайности. Единственное, чего он хотел сейчас, – это завалиться спать по примеру Алины. Хотя бы на пару часов. Еще бы чего-нибудь поесть, но это потом. Сначала спать... спать...
«К черту! – в конце концов решил он и начал карабкаться по лестнице на третий ярус – Завтра, все завтра...»
В диспетчерской он выбрался, наконец, из осточертевшего скафандра, бросил его прямо на пол и с наслаждением повалился на мягкий диван.
Спать... спать...
Муха в янтаре
Разбудил его назойливый солнечный луч, безжалостно бивший прямо в глаза. Заслониться ладонью не получилось, ослепительный свет упорно пробивался сквозь неплотно сомкнутые пальцы.
Ах, так, решил Фрэд и повернулся на другой бок. Стало только хуже. Солнце перестало досаждать, зато какой-то неприятный острый угол уперся точно в ребра. Словно специально, чтобы жизнь медом не казалась. К тому же тело вдруг пробрал жестокий пронизывающий холод, от которого совершенно некуда было спрятаться. Фрэд вслепую попытался нащупать спасительное одеяло, однако пальцы наткнулись лишь на твердую тяжелую преграду. Что-то вроде обтянутого грубой тканью металлического ящика. И никаких признаков теплого покрывала.
Фрэд засопел и задвигался, устраиваясь поудобнее, после чего, засунув ладони под мышки, попытался согреться. Бесполезно. Холод шел откуда-то снизу, словно там располагалось не мягкое диванное ложе, а самый настоящий кусок льда. Впечатление усиливалось тем, что поверхность оказалась гладкой, на редкость жесткой и на диван решительно непохожей. Попытки подобрать под себя ноги привели лишь к тому, что он больно ударился коленками о проклятый ящик.
«Да что же это такое! – подумал он и открыл один глаз. – Только представится случай как следует выспаться, так нет же... как специально...»
В поле зрения обозначился кусок белой ткани, рубчатой и на вид довольно плотной.
«Да это же скафандр! – поразился Фрэд, открывая второй глаз и приподнимаясь на локте. Представшая взгляду картина удивила настолько, что даже сон пропал. – Какого черта! Что я вообще делаю здесь, на полу?»
Он пнул ногой проклятый ящик, оказавшийся всего лишь заплечным ранцем и огляделся. Заветный диван располагался шагах в трех, не меньше.