Всадник на белом коне

Скафандр неожиданно взорвался изнутри, полностью развернувшись рваными краями наружу. После чего пришел черед грудной клетки. Фрэд не ощущал особенной боли, однако его воспарившее ментальное «я» бесстрастно зафиксировало, как несчастное хрупкое тело буквально вывернулось наизнанку, представив на обозрение голый скелет, зависший в пространстве отдельно от мышц и внутренностей. Кости неуловимым образом мгновенно перегруппировались, и Фрэд сразу же понял, что наблюдает зеркальное отражение собственного костяка. Жуткое видение продержалось всего лишь несколько секунд, после чего пришел черед новых ужасных трансформаций.

Разложенная на составные части материальная оболочка скручивалась, сжималась и растягивалась самым невероятным образом. Ее мяли, раскатывали в тонкий блин и безжалостно рвали на части. В один крайне неприятный момент возникло отвратительное ощущение, будто несчастное изломанное тело вдруг вытянулось тончайшей сверкающей лентой на невообразимо огромное расстояние, измеряемое даже не километрами, а астрономическими единицами. Возможно, парсеками. При этом остатки чувств неопровержимо свидетельствовали, что один конец ленты покоится на поверхности древнего ярданга, а другой упирается в ледяную поверхность неведомого небесного тела, в небе которого сияет странное эллипсоидного вида солнце. Сознание не успевало фиксировать происходящее, его почти полностью затопил слепой ужас и ежесекундное ожидание неизбежного конца. А потом беззвучный взрыв и разлетающиеся во все стороны осколки, больше напоминающие тяжелые ртутные капли. Сознание не выдержало и погрузилось во тьму.

По ту сторону миража

Очнулся он оттого, что кто-то безжалостно тряс его за плечо.

Возвращаться из небытия отчего-то очень не хотелось. По телу разливалась сладкая истома.

Фрэд поморщился, когда вдруг осознал, что уже некоторое время слышит в наушниках чей-то настойчивый голос, зовущий его по имени.

«Никакого тебе покоя,» – с неудовольствием подумал он и открыл глаза.

Только теперь обнаружилось, что лежит он, оказывается, на спине на чем-то твердом и крайне неудобном, а над ним расплывается и двоится смутно знакомое встревоженное лицо. Женское. Красивое.

«Где-то я его уже видел, – вяло подумал он. – Причем, совсем недавно. Странно, но совершенно не помню, где и при каких обстоятельствах.»

Он снова закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Его второе «я», до того момента безмятежно витавшее далеко в облаках, все же решило вернуться и, немного поколебавшись, услужливо напомнило: «Алина.»

«Точно! – вдруг вспомнил он. – Ее зовут Алина, как я мог позабыть. Удивительные фокусы иногда вытворяет человеческая память, и это тем более невероятно, что таких ярких девушек не забывают. Наш несравненный марсолог и на редкость ехидная личность. Жива, значит...»

Фрэд зашевелился и осторожно поднялся сначала на колени, а потом встал в полный рост. Алина осторожно поддерживала его под руки, хотя он прекрасно обошелся бы и без посторонней помощи. Ожидаемого упадка сил не было и в помине. Наоборот, он чувствовал себя так, словно целые сутки проспал в удобной мягкой постели.

– Ну наконец-то! – не скрывая облегчения, произнес голос в наушниках. – А то я уже начала волноваться. С тобой все в порядке?

– Абсолютно, – ответил Фрэд, озираясь по сторонам. – Вот это была встряска, отдаю должное буйной фантазии хозяев здешних мест. Что скажешь? Как тебе долгожданная реакция наших обожаемых луноедов на проглоченный квадроцикл? Понравилась? Говорил же, за ними не пропадет, с этим у них оч-чень строго.

– Предпочла бы что-нибудь менее экстравагантное. А вообще-то, ничего, бодрит. Даже нога, кажется, совсем прошла. Но повторять, разумеется, желания никакого.

– Это точно, – подтвердил Фрэд. – Насколько известно, метаморфозы, которые мы с тобой только что претерпели, в научных кругах называются совершенно ненаучным словом «выверт». А что, по-моему, похоже. Вывернуло, можно сказать, от души.

– А для чего мне это знать? – хмыкнула Алина. – Я вовсе не собираюсь переживать снова ни сумасшедшие выверты, ни дурацкие сверхвизги, ни еще какую-нибудь очередную сверхпакость. Хватит уже, напробовалась.

– От нашего желания тут мало что зависит, – ухмыльнулся Фрэд. – Но в целом ты права: здешних хозяев лучше не раздражать по пустякам. Себе дороже.

Он немного помолчал, взглядываясь во тьму закрученного спиралью коридора, а потом сказал:

– Пора идти дальше. Времени практически нет. Видишь, стены сдвинулись еще ближе?

И в самом деле, «лисья нора» сузилась настолько, что продвигаться вперед стало возможно исключительно своим ходом. В этом смысле потеря квадроциклов не представлялась критичной. Все равно толку от них никакого.

– Тебе не кажется, – заявила вдруг Алина, напряженно всматриваясь в темноту, – что никаких мембран мы там не найдем? Думаю, наш поход уже закончился прямо здесь и сейчас. С самого начала он был сплошной авантюрой.

– Возможно... Но посмотреть-то мы должны! Чтобы не жалеть потом об упущенных возможностях.