Всадник, скачущий впереди

Скрывается в темноте музейный стенд. Освещается игровая площадка. У пулемета залег  С т е п а н. Рядом с ним — Г л а ш а, К у з ь м а, Ф е д о р, Г о р о в с к и й.

Г о р о в с к и й.

И не пуская тьму ночную
На золотые небеса,
Одна заря сменить другую
Спешит, дав ночи полчаса.
Люблю зимы твоей жестокой
Недвижный воздух и мороз,
Бег санок вдоль Невы широкой,
Девичьи лица ярче роз,
И блеск, и шум, и говор балов,
А в час пирушки холостой
Шипенье пенистых бокалов
И пунша пламень голубой…

Ф е д о р. А что такое пунша, Женя?

Г о р о в с к и й. Напиток такой. Сахар жгут и еще что-то.

Ф е д о р. Неужто сахар жгут? Скажи, гады какие.

С т е п а н. Контра! Давай сыпь дальше, Женя.

Г о р о в с к и й. Нравится?

С т е п а н. Красиво написано.

К у з ь м а (вдруг). Погоди-ка, ребята!.. Никак идут!

С т е п а н. Померещилось тебе.

Ф е д о р. Не должны они вроде наступать, беляки-то. Досталось им сегодня!

С т е п а н. Пусть только сунутся!

Г л а ш а (после паузы). Никого… Читай дальше, Женя.

Г о р о в с к и й.

Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей,
Пехотных ратей и коней
Однообразную красивость,
В их стройно зыблемом строю
Лоскутья сих знамен победных,
Сиянье шапок этих медных,
Насквозь простреленных в бою…

С т е п а н. Здорово! Это я тоже люблю… Бой, дым, огонь!

Г л а ш а. Известное дело.

Г о р о в с к и й. Призвание! Со временем в командармы можешь выйти.

С т е п а н. А что? Факт! (Помолчав.) Нет, ребята, я токарем буду. Как батя мой, как дед. В первые мастера выйду. (Неожиданно.) А потом женюсь! Чего ты смотришь, Глаха? Ей-богу, женюсь! На образованной.

Глаша опускает голову. Потом быстро встает и уходит.

Чего это с ней?

Г о р о в с к и й (после паузы). Неумный ты все-таки человек, Степа.

С т е п а н. Это почему же?

Г о р о в с к и й. У тебя спросить надо.

Молчат. Обескураженный Степан сосредоточенно свертывает «козью ножку». Горовский задумчиво насвистывает невеселую мелодию старинного вальса.

Ф е д о р (вдруг). А я землю пахать буду.

С т е п а н. Чего?

Ф е д о р. Землю, говорю, пахать буду. Как белых разгрохаем, в деревню к себе подамся. (Мечтательно.) Коммуну собью, артельно чтоб робить. Слышь, Степа?

С т е п а н. Тебе бы только в земле ковыряться.

Ф е д о р. Это какие ты слова говоришь? Какое право имеешь? Ты хлеб ешь?

С т е п а н. Отстань.

Ф е д о р. Нет, ты говори! Ешь хлеб?

С т е п а н. Ну, ем.

Ф е д о р. А кто его сеял? Кто землю пахал? Кто убирал? Сколько потов на эту землю пролито, ты знаешь? Эх, да чего там! Убить тебя за такие слова мало! (После паузы.) Не товарищ ты мне больше! Вот!

С т е п а н. И чего ты разошелся? Слова сказать не дают! (Помолчав.) Федь, а Федь!

Ф е д о р. Чего тебе?

С т е п а н. На, покури.

Ф е д о р. Не хочу.

С т е п а н. Брось, пошутил ведь я.

Ф е д о р. Пошутил. Спички давай! (Закуривая.) Я, может, ученым хлеборобом хочу быть. Как он называется-то?

Г о р о в с к и й. Агроном, Федя.

Ф е д о р. Вот… И буду! Первый агроном в нашей деревенской коммуне буду!

Обняв за плечи упирающуюся  Г л а ш у, подходит К о л ы в а н о в.

К о л ы в а н о в. Кто Глаху обидел?

Г л а ш а. Никто меня не обижал.

К о л ы в а н о в. А плакала почему?

Г л а ш а. Не плакала я вовсе. Соринка в глаз попала.

К о л ы в а н о в. Соринка, говоришь? Ну, ну… Все спокойно?

С т е п а н. Пока спокойно.

К о л ы в а н о в. Что-то мне это спокойствие не нравится. Смотрите как следует.

С т е п а н. Есть смотреть как следует!

К о л ы в а н о в. О чем разговор был?

Г о р о в с к и й. О будущем.

К о л ы в а н о в. Хороший разговор. (Задумчиво.) Какое оно, наше будущее, ребята? Кончим воевать, раскидает нас в разные стороны, постареем мы… и будем вспоминать горячие эти годы, юность нашу комсомольскую!

Г л а ш а (словно про себя). А нас?

К о л ы в а н о в. Что, Глаха?

Г л а ш а. Нас вспомнит кто-нибудь?

К о л ы в а н о в. Нас-то? Вспомнят, Глаха, должны вспомнить! (Помолчав.) А мы и сами про себя вспомним. Встретимся лет через двадцать и вспомним.

Г л а ш а. Через двадцать? Что ты, Леша!