Всадник, скачущий впереди

С т е п а н. А, черт! Перекос! (Стукнул кулаком по щитку и взялся за гранату.) Примите поклон от Степана Жаркова! Ага!.. Не хотите! (Встал во весь рост.) Еще нижайший! (И упал.)

Г л а ш а (отчаянно). Степа!

С т е п а н. К пулемету… ленту…

Глаша, торопясь, заправила новую ленту, дала длинную очередь, опять метнулась к Степану и твердила непонятные ему слова: «Не успела! Не успела!»

Чего ты не успела? Отогнала беляков?

Г л а ш а (глотая слезы). Отогнала…

С т е п а н. А плачешь чего?

Г л а ш а. Я не плачу… Не плачу я… Только ты не молчи… Говори что-нибудь… Скоро Настя прибежит, санитары… Тебя вылечат… У нас доктор хороший, он всех вылечивает! (Заглянув ему в лицо.) Степа! Не умирай! Я люблю тебя…

И торопливо, неумело стала целовать его лоб, щеки, голову, с которой упала фуражка. Степан открыл глаза, и было в них удивление, боль, счастье и отчаяние. Он хотел что-то сказать, но только шевелил губами, а Глаше казалось, что она оглохла, потому что не слышит его. И медленно, медленно погрузилась в темноту игровая площадка, осветился музейный стенд, у которого стоит  Н а с т я. По нарастают крики «Ура!», грохочут колеса тачанок, неистово бьет пулемет. И, когда стихли звуки боя, заговорила Настя.

Н а с т я. Вот и перелистана последняя страница тетради. Белых мы из деревни выбили, и часть наша двинулась вперед. В санитарной фуре метался в бреду Степан и все звал Глашу, а я прикладывала к его лбу мокрые полотенца и думала, довезу я его до лазарета или не успею. (После долгой паузы.) А в конце обоза медленно ехала повозка, укрытая брезентом, и среди тех, кого надо было хоронить, лежала Глаша.

Ветер завернул край брезента и шевелил косые крылья ее волос, а сверху все падали снежинки и не таяли на ее лице.

А мы не могли поверить, что ее нет с нами! И не верим!

Яркий свет заливает музейные стенды. Стоят перед ними — Глаша, Степан, Федор, Колыванов, Лена, Горовский, Настя.

К о н е ц

ДЕВЯТАЯ СИМФОНИЯ Драма в 2-х частях

В ЭТОЙ ДРАМЕ ДЕЙСТВУЮТ:

Н и к о л а й  О с т р о в с к и й.

Р а и с а  О с т р о в с к а я.

М и х а и л  К а р л о в и ч  П а в л о в с к и й.

Р и т а  Б о р и с о в и ч.

А к и м.

П а н к р а т о в.

О к у н ь.

Б о н д а р е в.

М и х а и л  Ч е р е м н ы х.

Г р и ш а  Х о р о в о д ь к о.

А г р и п п и н а.

Б а б е н к о.

Т у ф т а.

Ф а л и н.

К у р е н к о в.

Ж о р а.

П р о ф е с с о р.

З и н а и д а  В а с и л ь е в н а.

М е д с е с т р а.

П о г р а н и ч н и к.

— Ваше представление о счастье?

— Борьба!

Карл Маркс

…Был слеп Гомер, и глух Бетховен,
И Демосфен косноязык,
Но кто поднялся с ними вровень,
Кто к музам, как они, привык?..

Дм. Кедрин

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Дымные багровые отсветы плывут по небу. Грохот недалекого боя сливается с медью оркестра. На зеленом взгорье — полковые музыканты. Тревожно звенит труба. Выбегает худощавый смуглый  ю н о ш а  в буденовке, кавалерийской шинели, с винтовкой в руках. Кричит: «Музыканты, в цепь!» И вдруг удивленно вглядывается в лица зрителей. Замирает грохот боя, рассеиваются багряные сполохи в небе, и, словно помогая юноше увидеть будущее, медленно зажигаются огни в зрительном зале.