Всадник, скачущий впереди

Ж е н щ и н а. Ну конечно же! Зачем об этом, Шура? Все забыто! Верно, Костик?

К о с т я. Идем, мама… Люди смотрят. (Направляется к станции.)

Женщина догоняет его и, заглядывая в лицо, идет рядом. Ссутулив плечи, медленно шагает за ними военный.

С т а р у ш к а (всхлипнув). Дай-то вам бог…

А н а т о л и й. Пошли, ребята! Неудобно как-то…

Опять открылась калитка. Из нее выскочил юркий паренек. Один из парней с картами негромко свистнул. Паренек закивал им, крикнул в калитку: «Я напишу, Иван Савельич!» — и валкой походочкой подошел к парням. Они размашисто поздоровались и быстро направились к электричке.

В а с я (Анатолию). Видал?

А н а т о л и й. Не слепой.

Из калитки вышли  к а п и т а н  с погонами войск МВД и наголо остриженный, худощавый, нескладный юноша. Увидев посторонних, он поспешно натянул кепку и отвернулся.

К а п и т а н (смотря вслед ушедшим). Кто Ныркова встречал, Леша?

А л е к с е й. Не знаю. Кореша, наверно.

К а п и т а н. Кто?

А л е к с е й. Кореша, говорю… Ну, дружки. Понимаете ведь, Иван Савельич. Зачем спрашиваете?

К а п и т а н. Чтоб разговаривал по-человечески. А кто они, не знаешь?

А л е к с е й. Нет.

К а п и т а н. К тетке пойдешь?

А л е к с е й. Она же меня выписала.

К а п и т а н. Пропишут.

А л е к с е й. Походишь с этой пропиской…

К а п и т а н. Ты давай сразу в комиссию по трудоустройству. Завтра же!

А л е к с е й. Ладно.

К а п и т а н. Я проверю.

А л е к с е й. Может, конвойного приставите?

К а п и т а н. Обойдешься. Не ершись, Алексей… И покалеченного судьбой не изображай. Жизнь надо делать!

А л е к с е й. Проживу как-нибудь.

К а п и т а н. Как-нибудь ты уже пожил. Хватит! (После паузы.) Закурим на дорожку?

А л е к с е й. Можно…

Молча курят. За стеной включили радиолу и хрипловатый негромкий голос запел:

Я люблю тебя, жизнь,
Что само по себе и не ново.
Я люблю тебя, жизнь,
Я люблю тебя снова и снова…

Потом со стороны станции донесся чей-то крик: «Анатолий! Ребята!»

А н а т о л и й. Дядя Костя шумит. Пошли.

Анатолий и Шура направляются к электричке. Вася по-прежнему сидит на траве, задумчиво слушая песню.

А л е к с е й. Кто это песню такую подобрал?

К а п и т а н. Завклубом, наверно. А что?

А л е к с е й. Да так… Ничего…

К а п и т а н. К старым дружкам подашься?

А л е к с е й. А где у меня новые?

К а п и т а н. Захочешь — найдешь.

А л е к с е й. Объявление в газету дать: «Вышел из заключения, перековался, поддержите мальчика»? Я навязываться не приучен.

К а п и т а н. Знаю… (После паузы.) На электричку?

А л е к с е й. Особо торопиться некуда. Пирогов к встрече не пекли. По шоссе прогуляюсь. Или не разрешается?

К а п и т а н. Брось…

А л е к с е й. До свидания, Иван Савельич.

К а п и т а н (усмехнувшись). «До свидания»… Всего тебе хорошего!

А л е к с е й. Спасибо.

К а п и т а н. Если что затрет, пиши. Слышишь?

А л е к с е й. Ладно. (Сунув под мышку небольшой сверток и натянув на лоб кепку, уходит.)

Капитан долго смотрит ему вслед, потом, придавив окурок сапогом, идет к воротам.

В а с я. Товарищ капитан!

К а п и т а н. Слушаю вас.

В а с я. Как его фамилия… ну… воспитанника этого?

К а п и т а н. А вам зачем?

В а с я. Вы не подумайте, товарищ капитан… Я разговор ваш слышал и… В общем, с завода я.

К а п и т а н. Фамилия его — Лапин, зовут — Алексей. А что, собственно, вы…

Слышен приближающийся гудок электрички.

В а с я. Спасибо, товарищ капитан! (Убегает.)

Капитан пожимает плечами, открывает калитку. В нарастающий грохот колес врываются заключительные слова песни:

Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно!

З а н а в е с.

КАРТИНА ВТОРАЯ