Всадник, скачущий впереди

Ш у р а (указывая на подоконник). Видишь?

А н а т о л и й (увидев пачку пельменей). Понятно. И Зинка тоже?

З и н а. Не тоже, а первая.

А н а т о л и й. Съедим. Подумаешь, две пачки. Не приходил он?

Ш у р а. Нет еще.

А н а т о л и й. А Василий где?

Ш у р а. На тренировке, наверно.

А н а т о л и й. Свихнется он с этим боксом! Почему кровать не застелили?

Ш у р а. Комендантша белья не дает. Жилец, говорит, не оформленный, ничего не знаю и знать не хочу! А за то, что койку самовольно поставили, — будете отвечать!

А н а т о л и й. Ответим! Я в райкоме комсомола был — обещали всемерно поддержать наш почин.

Ш у р а. Какой почин?

А н а т о л и й. С этим парнем.

Ш у р а. Я думала, к нам живой человек приходит, а оказывается — почин!

А н а т о л и й. Что ты к словам цепляешься? Ну, не почин — инициативу.

Ш у р а. Ты какие-нибудь человеческие слова знаешь?

А н а т о л и й (мрачно). Говорил я их тебе.

Ш у р а. Что ты говорил? Получу комнату, распишемся, все будет нормально. Так?

А н а т о л и й. А тебе как в книжке надо?

Ш у р а. По-человечески мне надо! И умеешь ты такие слова говорить. Я знаю!.. Зинка, куда?

З и н а (уже в дверях). Он тебе сейчас слова эти самые говорить начнет. А я не железная!

Ш у р а. Не начнет. У него одни резолюции в голове.

А н а т о л и й (умоляюще). Шура!

З и н а. Все! Начал!

В а с я (появляясь в дверях). Ты куда, Зин?

З и н а. Я… в библиотеку…

В а с я. За учебником, что ли? Я же сказал, что дам. Тебе какой?

З и н а. Мне… этот… про монастырь!

В а с я. Про какой монастырь?

З и н а. Стендаль мне нужен. Перечитать хочу…

В а с я. В который раз?

З и н а. В третий.

В а с я. А я думал, мы за чертежи сядем. Может, зайдешь потом?

З и н а. Письма будешь читать из Николаева. А у меня дела!

В а с я. Свидание небось?

З и н а (с вызовом). Постирушка! (Уходит.)

Вася проходит к своей кровати. Вынимает из чемоданчика боксерские перчатки, полотенце, потом пачку пельменей. Анатолий и Шура смеются.

В а с я. Разве смешно?

Ш у р а. Конечно! Ты третий с пельменями!

В а с я. А-а! Заботу о человеке проявляете?

А н а т о л и й. А ты?

В а с я. Я для себя. После тренировки есть захотелось, А он так и не приходил?

Ш у р а. Нет.

В а с я. Значит, совсем не придет. С характером парень.

А н а т о л и й. Как это не придет? Я уже всех в известность поставил! В райкоме наш… поступок… одобрили!

В а с я. Уже успел!.. Ох, Анатолий!

А н а т о л и й. Да что вы надо мной охаете, как над припадочным? Должен был я с руководящими товарищами посоветоваться или нет? Не простая все-таки бригада!

В а с я. Ты сколько раз за последние два месяца по радио и телевидению выступал?

А н а т о л и й. А я что, напрашиваюсь? Или про вас забываю? Во всех выступлениях ваши фамилии называю, портреты ваши на доске Почета висят! Пойдите в завком и попросите снять, если вы такие скромные!

Ш у р а. Ты с больной головы не вали!

А н а т о л и й. Да брось ты, действительно!.. Что я, один такой? Приглашают, я и иду! Вас же пропагандирую… Обидно, честное слово! Нашли очковтирателя!.. Колхоз я разорил, рогатое поголовье уничтожил, людей без хлеба оставил? Работаю как ишак, понимаешь!

В а с я. Отчитываешься больше!

А н а т о л и й. У меня должность такая. Я бригадир!

В а с я. А зачем нам бригадир? По две специальности люди имеют. Обязанности твои между всеми распределим, а от бригадирских откажемся. Не обеднеем!

А н а т о л и й. Ты что моими деньгами распоряжаешься? Я что — тунеядец? Спекулянт? Может, из города меня вышлете?

В а с я. Соображай, что говоришь.

А н а т о л и й. Крутишься с утра до ночи, понимаешь!.. Бумажки с тебя всякие требуют… Если хотите знать, вы из-за меня только и работаете спокойно. Без авралов. Я вас обеспечиваю!

В а с я. Заякал! Вставай к станку. Понял? Тебе же добра хотят. Я пельмени пошел варить — раскиснут. (Уходит.)

Ш у р а (после паузы). Что молчишь? Обиделся?

А н а т о л и й. Друг называется.

Ш у р а. Конечно, друг. Он же тебе в глаза говорит.

А н а т о л и й. Когда мы за звание боролись, такого раздрая в бригаде не было. А как присвоили — то не так, это не так!

Ш у р а. Не говори ты этого слова: «Присвоили». Не люблю я его!

А н а т о л и й. Все так говорят. И в газетах пишут.

Ш у р а. Ну и плохо! «Присвоить» — как будто чужое без спроса взять… Писали бы: «Наградить званием»!

А н а т о л и й. Беспокойный ты человек, Шурка.

Ш у р а. Найди себе спокойную и кисни с ней на здоровье!

А н а т о л и й. Да чего уж там… Мне без тебя не жизнь!

Ш у р а. Милый ты мой! Сказал! И слова нашлись человеческие!

А н а т о л и й. Ну, ладно…

Ш у р а. И застеснялся сразу. В цехе иногда такое брякнете — уши вянут! И ничего, не стесняетесь. А хороших слов стыдитесь. Почему, Толя?

А н а т о л и й. Не знаю. Пойдем куда-нибудь?

Ш у р а. А куда?

А н а т о л и й. В хронику можно… Или так просто походим.

Ш у р а. Пошли!