Всадник времени

У самого берега спешились. Неподалёку гусары сколачивали широкий — саженей в десять длиной — блок. И в тот самый момент, когда группа офицеров во главе с командиром дивизии спешилась, шум и стук работ перекрыл озлобленный мат:

— Сука ты гнилая, мать твою... — Крупный мордастый поручик с полного размаха влепил пощёчину застывшему перед ним солдату. Тот, потеряв равновесие, звучно плюхнулся в грязь.

В русской армии, тем более на фронте, подобное обращение с солдатом было делом обычным, телесные наказания, розги и мордобитие, применялись повсеместно. Всё зависело от культуры и воспитания офицера.

Однако присутствующие замерли. Подобный инцидент на глазах командира дивизии выглядел весьма непристойно. Тем более все хорошо знали, что барон не одобрял хамское и злое отношение к солдатам. И при всей его интеллигентности, своих убеждений придерживался строго.

— Пётр Александрович!

— Я, Ваше превосходительство! — командир полка подошёл к барону, встал перед ним, опустив руки по швам.

— Прошу вас разобраться с этим. При наведении порядка хамство и злость со стороны ваших офицеров вовсе не обязательны. Кто этот поручик?

— Поручик Баркин, Ваше превосходительство.

— Разберитесь. И если избил солдата из-за пустяка... — ладно. Разберётесь сами!

— Слушаюсь, Ваше превосходительство!

Офицеры во главе с командиром прошли дальше по берегу. Инцидент был исчерпан.

Работа кипела. Наплывшие тёмные тучи пока, слава Господу, не давали дождя. Однако сильное потемнение в местности образовывало некое подобие предсумеречного состояния, как будто создавая успокоение, что ещё и из-за плохой видимости артиллерийского налёта не будет. Пока не было.

Гусары, сидя на бревне, ели тушёнку с хлебом. При подходе высших офицеров вытянулись. Маннергейм махнул: «мол, садитесь...» и прошёл дальше. Солдаты стояли, пока группа офицеров не удалилась.

Штаб располагался в двух верстах от Днестра в небольшом, густо окутанном виноградниками селе.

Едва Маннергейм вернулся, как в дверь постучали.

— Да?

— Разрешите, Ваше превосходительство? — Начальник штаба с папкой в руке подошёл к столу.

— Присаживайтесь, Иван Николаевич.

— Благодарю вас, Ваше превосходительство. — Поляков присел, раскрыл папку. — В соответствии с вашим решением детально разработан план и подготовлен приказ на форсирование Днестра, Ваше превосходительство.

Маннергейм внимательно читал каждую строчку, напечатанную походным ундервудом, и чётко, и ясно видел батальоны, роты, погружающие коней и орудия на понтоны моста. Как будто даже слышал в настороженной тишине фронтового штаба крики людей, команды, ржание коней, скрытые шумом реки и ветром непогоды, на который он тоже немного рассчитывал грядущей ночью.

— Вот здесь, прошу вас, переместите батальоны Ахтырского полка — правее. Третий батальон — вперёд на сто метров. Здесь они закрепятся сразу перед ударом.

— Слушаюсь, Ваше превосходительство!

— И ещё одну батарею гаубиц левее, ближе к берегу, — он указал на карте. — В остальном всё точно. — Маннергейм своим вечным пером с чёрными чернилами убористо подписал приказ.

— Ещё, Ваше превосходительство, приговор военно-полевого суда. На ваше утверждение.

Барон всегда очень внимательно читал бумаги, вникал в суть. А там, где дело касалось судьбы людей, принимал и участие, и сопереживал с теми, кто попал в беду.

— Да... Зачем же они убили их? Не понимаю. Мародёрство отвратительно! Но это можно как-то хотя бы понять причину. Не хватает солдатам. Хочется чего-то. Преступление. Да, но причину можно понять. А это скотство... Даже причину не найти. Изуродованная психика... Изнасиловать девочку, убить её и отца с матерью... Несчастная польская семья... Негодяи! Три нижних чина? А где были их командиры? Если такие дела случаются в эскадроне? Где был ротмистр Нечаев? У него в эскадроне... Как он на глаза мне покажется?

— Он ранен.

— Решение военно-полевого суда правильное. Они должны быть расстреляны. И все об этом должны знать. Почему столько времени прошло?

— Пока разбирались, Ваше превосходительство. Следствие, допрос свидетелей.

— Я понимаю. Где арестованные?

— Заперты в походной гауптвахте.

— Сейчас, перед переправой, и перед боем такие дела не делаются. Пусть пока сидят. Приговор утверждаю. Но... После наступления. Исполнение — после боя. Пока всё пусть останется у вас.

— Слушаюсь.

— Всё?

— Нет, Ваше превосходительство. Ещё один приговор. — Начальник штаба подал Маннергейму лист с решением суда.

— Вместо того чтобы воевать, такие неблаговидные дела...

— В нашей дивизии меньше, намного меньше, чем в других ...

— В нашей дивизии этого быть не должно!

— Так точно, согласен с вами, Ваше превосходительство.

— Два ахтырца? Нехорошо... очень нехорошо... Отобрали вещи, одежду, золочёную икону. У православных? Да, здесь и православных много среди населения!.. Вы знаете, господин полковник, почему русская земля горела под Наполеоном сто лет назад?

— Знаю, партизанская война...