Всадники Апокалипсиса. 1 часть (СИ)

Отец видел в нем готового преемника, ибо в характере Франца он не замечал ни заносчивости, ни столь распространенной среди современной молодежи, легкомысленности и безнравственности. Уверенность, пусть и искрилась порой чересчур ярко, но все же, придавала сыну, по мнению Жерарда, некую мужскую очаровательность, с которой легкостью можно было завоевать не одно женское сердце, однако «завоевывать целый берег, испещренный камнями», не стоило. Достаточно найти в этой куче один-единственный камушек и спрятать там, где никто больше не найдет», - считал отец.

- Франц, как же я рад тебя видеть! – раздался радостный голос отца, когда молодой человек вошел в светлую, уютную гостиную. В небольшом камине, расположенном в углу комнаты, едва слышно потрескивал огонь, горели свечи на полках и столе. В просторном кресле-качалке, склонив голову, сидела молодая девушка. Волосы ее были аккуратно собраны на затылке, пара прядей спадали на лицо. Плечи, укрытые шалью, то и дело вздрагивали. Казалось, она была настолько увлечена вязанием, что не заметила прихода брата.

- У Лоры больше не случается приступов? – поинтересовался Франц, опускаясь на колени перед сестрой. Признаться, он ожидал, что его приход произведет хоть какой-то эффект на девушку, однако та сидела, не поднимая глаза, упрямо сжав губы.

- Нет, но и улучшений никаких. Порой мне кажется она вообще лишена души. Стоит посмотреть в эти стеклянные глаза…

- Отец, душа – это не только эмоции, отраженные на лице человека. Бедняжка перенесла сложную потерю. Ей требуется время, чтобы прийти в себя. Все, что мы можем сейчас для нее сделать - это показывать заботу и любовь к ней. Возможно, в какой-то момент она это поймет и выйдет из своей скорлупы.

Месье Мартин нахмурился.

- Об этом тебе в университете поведали? – его голос выражал крайнее недовольство. Знание – незаменимая вещь, однако заученные цитаты могут привести к потере собственного «я», оставить на его месте лишь призрак всех этих заумных ученых и специалистов «всего мира».

- Да, отец. Я недавно интересовался у профессора Мартина о текущем состоянии Лоры. Признаться, после разговора, мое сердце ощутило немыслимое облегчение. Он сказал, что это лишь внешнее проявление, там, где расположен мозг Лоры, все в порядке. Таким образом, она старается отгородиться от эмоций, которые возможно могли бы быть еще более губительны нежели ее сегодняшнее состояние, - молодой человек лишь успел взглянуть на переменившееся выражение лица Жерарда, как почувствовал, что его крепко обнимают и целуют, а женский голос нашептывает всякие сладкие слова.

- Мальчик мой, как замечательно, что ты приехал! Как же я соскучилась по моему малышу!

Франц улыбнулся: матушка вела себя привычно нежно и заботливо. Не было нужды отрицать, что такое отношение Францу нравилось и более того, какая-то часть его духа стремилась в гости к родителям, дабы наполниться этим трепетным чувством. Жизнь наедине с самим собой (а без семьи Франц себя так и ощущал) приедалась. Он искренне не понимал, как эти многочисленные сироты справлялись без отеческой и материнской любви. Как они засыпали, глядя в заляпанное каплями дождя, окно? Где проводили праздники, откуда брались ощущения безграничного, необъяснимого счастья? Нет, семья – это та частица света, которая способная сопровождать тебя до конца дней, дарить в трудную минуту надежду и прощать те заблудшие души, которые в самой первой своей ипостаси кажутся немыслимо раздражающими и злыми.

Молодой человек с удовольствием оглядел радостное лицо своей матери: морщинки вокруг глаз стали едва заметнее, прекрасные изумрудные глаза блестели от наполнявших их слез. Мадам Марисса де Мартин в молодости своей была неописуемой красоткой. Половина Франции мечтало жениться на ней, продолжить потомство в соответствии закона красоты и очаровательности. Однако Марисса привыкла следовать зову сердца, чем разочаровала как глубоко верующих родителей, так и многочисленных поклонников. Она приняла предложение Жерарда – бедного, ничем не примечательного (разумеется, кроме «сияющей, освещающей все вокруг улыбки и нежного голоса) студента. Родители отказывались подчиняться воли дочери, однако спустя несколько дней скандала и сердечных мук дочери, они смирились, ибо дочь они сравнивали с неоценимыми богатствами и чуть ли не поклонялись ей. Благодаря бабушке и дедушке Франц смог поступить в университет, дед поговорил с профессором Ривзом, отчего его сразу же зачислили и не стали задавать те ужасные вопросы, коими заваливали остальных. Францу было стыдно признаться, но из всех членов семьи наиболее близок по духу ему был дед. Пусть и чересчур набожный, от науки отказаться месье Жуан так и не смог. «Все, что на земле происходит, не может продолжаться без ведома Божьего», - оправдывался он. Мысль Божия, а значит и наука Божия. Что ж, такое заключение невозможно было опровергнуть. Конечно, можно было утверждать, что наука – дьявольская сфера деятельности, однако и то, и это имело право на существование.