Всадники Апокалипсиса. История государства и права Советской России 1917-1922

1892 и 1893 годы были для Рейснера достаточно насыщенными во всех отношениях. Он закончил университет, защитил под руководством А. Л. Блока магистерскую диссертацию на тему «Общетеоретические и методологические вопросы государственного права по трудам некоторых выдающихся немецких ученых», некоторое время работал в канцелярии Люблинского окружного суда. Женился на Екатерине Александровне Пахомовой, с которой они впоследствии нажили троих детей, прошли все тяготы и лишения смутного времени.

Молодая семья в 1893 году отправилась в Новую Александрию, где Михаил Андреевич стал преподавать основы права в Институте сельского хозяйства и лесоводства (сегодня Институт земледелия г. Пулавы, Польша).

В 1896 году под руководством профессора Е. Н. Трубецкого[452] Рейснер подготовил диссертацию, сдал соответствующие экзамены, но до защиты дело не дошло.

С 1897 по 1898 год Рейснер стажировался в Германии в Гейдельбергском университете. Он слушал лекции, изучал литературу по публичному праву и общался с профессором конституционного права университета Георгом Еллинеком[453], основоположником германской социологии права. На основании отчета о научной командировке Михаилу Андреевичу было присвоено звание профессора, и его направили на работу в Императорский Томский университет, где создавался юридический факультет.

В 1898–1903 годах Рейснер был профессором и ученым секретарем юрфака Томского университета. В 1901–1902 годах он добился очередной научной командировки, стажировался в Германии, вернулся в университет, где публично поддержал студентов в их политических требованиях.

В 1903 году Михаил Андреевич был уволен из Томского университета за публичные политические высказывания против власти. Уехав за границу, жил и работал в Германии и Франции, изучал там право, философию. Увлекся марксизмом и стал его последовательным и активным сторонником.

По предложению лидера немецких социал-демократов Карла Либкнехта Рейснер выступил в 1904 году в качестве эксперта по русскому праву на Кенигсбергском процессе по делу группы немецких социал-демократов, помогавших русским социал-демократам нелегально переправлять революционную литературу в Россию. Михаил Андреевич опроверг обвинение в преступлении против русского царя и разоблачил подтасовки и фальсификации документов, подготовленных российским консульством. Заключения Рейснера в качестве ученого эксперта послужили материалом для общеевропейской кампании против бесправия и ужасов русского царизма и стали предметом обсуждения в печати всего мира. Их обсуждение в германском рейхстаге и ландтаге и легли в основу решения германского Имперского суда, утвердившего оправдание кенигсбергских обвиняемых в преступлении против русского царя.

Сотни европейских газет поместили информацию об этом процессе; имя Рейснера стало знаменито, а сам он получил известность в революционной среде. Некоторые статьи Pейснера, напечатанные в немецкой прессе, были тогда же переведены на русский язык В. И. Лениным и перепечатаны в «Пролетарии»[454]. Михаилу Андреевичу стали приходить письма от В. И. Ленина с благодарностью за «чрезвычайно ценное сообщение», «с надеждой на наше свидание с вами здесь», «с пожеланиями успеха в борьбе». Статьи Рейснера начали печататься в социал-демократической (разумеется, нелегальной) газете «Пролетарий»[455].

После Манифеста от 17 октября 1905 года Рейснер возвратился в Россию, вступил в РСДРП и организовал в Нарве группу социал-демократов-большевиков. Участвовал в работе Первой конференции РСДРП в Таммерфорсе. В конце 1905 года, опасаясь ареста, вновь уехал за границу и возглавил высшую школу социальных наук в Париже.

В 1907 году Михаил Андреевич снова вернулся в Россию и стал преподавать на кафедре истории политических учений в Санкт-Петербургском университете, на Высших женских курсах и в Психоневрологическом институте. В Психоневрологическом институте активно общался с Л. И. Петражицким, П. И. Люблинским, П. А. Сорокиным.

«Значительно более ценным в предреволюционном разрушении буржуазного правопорядка было учение так называемой «психологической» школы. Л. И. Петражицкого[456] меньше всего можно причислить к революционерам. Однако поскольку этот юрист встал на точку зрения психологии и отчасти дарвинизма, постольку же он, помимо своей воли, во многом проточил самый фундамент догматической и практической юриспруденции»[457], – писал впоследствии наш герой.