Всадники черных лун

— Только я опять ничего не понимаю, — вздохнула Этли и украдкой зевнула. Ди рассмеялась:

— Да дело простое, только я рассказывать боюсь. Сказали, будто разлюбишь его, если расскажу. Ну, в общем, после того, как Гуланайн навернулся вниз по речке, а Гарай сел в герцогском дворце бумажки разбирать, тогда Рик купил дом в Хаоне. И я попала к нему в прислугу. Ну и там много всего было, только в конце концов мы с ним… Ну понятно, да? Ему нужно было, так демоны сказали, а уж они в этом очень понимают! А он чуть не в первый раз давай рассказывать, как он тебя любит. Мне-то все равно. Но обидно тоже, — Ди вздохнула, — Ну и я чувствую, что влюбилась в него. Как-то ко мне братишка пришел — я младшеньких тайком на кухню водила и кормила. И с собой им совала. Где сто демонов досыта кормятся, отчего для двух мальчишек не найти?

Помедлила. Добавила:

— Бывало еще иногда в доме людно, так я им суну монету — другую, они где у лоточников харчатся. Все не голодные. Так вот, как братишка пришел, я его попросила найти хорошего колдуна. Такого, чтобы мог нужное мне зелье сделать. Приворотить тебя к моему мастеру, понимаешь? Чтобы не страдал он. Вот и нашли. Я под видом покупок с Шимом, братцем, к этой старухе. А она давай напевать: «Знаю, чего требуется, да дело трудное, дорогое, много золота надо». А я совсем одурела, говорю не торгуясь, — мол, сколь надо, столь и будет. А она мне снова: «Чтоб сильней действие, надо брать тайком. Кому да на что — не сказывать, да про саму ворожбу ни гугу!»

— Да тебя же обманули! — воскликнула Этли, — Нет таких правил в колдовстве.

— Зато есть в плутовстве, — грустно хмыкнула Ди, — Пять с лишним тыщ червонцев я украла.

Этли покачала головой:

— Да ведь столько тебе и не поднять!

— А я понемногу. Так этой старухе поверила, что как слепая была. Уж очень мне хотелось моему мастеру счастье доставить. Пусть бы он и не узнал, что это я, — вздохнула Ди, — А вышло из колдовства одна глупость да позор. Да я все бы стерпела. Все бы снесла. Обидно только, что ты его уже и так любила. Вот теперь ты знаешь, какая из меня вышла «домоправительница». Круглая дура и простофиля. К тому же воровка.

Этли вздохнула. Встала, обняла Ди и расцеловала в обе щеки:

— Увижу его, на колени встану, чтобы тебя простил. Хоть посреди грязной лужи. Скажи только, отчего ты его зовешь мастером?

Ди неуклюже высвободилась, удивленно переспросила:

— А как мне его иначе звать? Господином? Это кто-то очень высоко да далеко, с господином в постели не кувыркаются. Хозяином? Мастер все же лучше: хозяином всякий может назваться, а он — не всякий, сама сказала. Значит — Мастер. А на колени — это мое, не твое. Ты ж белая кость. Тебе надо не так, а по своему, по благородному. Только не попрекай его ничем и не отпугивай. Не за что тебе его попрекать, он же больше всего тебя расстроить боится. Ты для него как идол какой священный, он и прикоснуться к тебе робеет. Так издали и поклоняется. Так что к тебе он и вправду не подойдет, если решил, что от него тебе одна досада и огорчение. Ну хоть теперь мы друг друга поняли. А сколько нервов измотали себе и другим? Теперь не меньше, я думаю, уйдет, чтоб в его дурью голову втемяшить, что ты не богиня и не гений небесный. А теперь давай будем спать. Устали мы, чувствую, обе, — проворчала Ди, доставая одеяла, — А все же какой хороший был день!

— Да, — со вздохом вытягиваясь под пушистым одеялом, сказала Этли, — Удивительный день.

И уже в сумерках услышала, как Ди неожиданно жалобно сказала:

— Мне от него ничего не надо. Пусть будет счастливым. Разве только ребеночка от него. И чтобы не прогонял из дома. Видеть его почаще. А любви — не надо, пусть тебя любит. Как ты думаешь, это не слишком много?

12. Дворец Боридов

— Так значит, вы здесь? — сказала слабым голосом Этли, когда Альдер провел утром их с Гунольдой мимо стражи во дворец. Этому в особенности обрадовался начальник стражи, уважающий Альдера коренастый, с иссеченным шрамами лицом северянин зим тридцати двух — тридцати семи, когда Рик намекнул на продовольственные обозы, которые он сможет организовать в ближайшее время, «если все будет хорошо».

Рик молча поклонился. Он уважительно думал о мастерах, создающих неотличимо подобное живым людям.

— И вы не покинете меня, не испросив на то моего особого позволения?

Рик удивленно замигал и пробормотал, кланяясь еще ниже:

— Может быть, я дурно воспитан, сударыня, но уж не настолько! Располагайте мною, как вам будет угодно, и все что в силах моих…

— Вот вам первое мое желание, — прервала его принцесса, — Поставить здесь приличную кровать с периной и одеялами, так как я чувствую себя на этих тюфяках наподобие зверя в зверинце. Нет! Не так, — поправилась она и поднялась на ноги, — Я желаю с вами выйти из этой комнаты.

Рик покачал головой:

— Простите меня, однако ваше требование меня встревожило. О нет, я не думаю, что вы… Дело в самом дворце. Он в запустении, и я не хотел бы вас так же сильно расстроить его нынешним видом, как расстроен сам.

Принцесса посмотрела в его глаза и тихо сказала: