Читаем Всадники тени полностью

Движение неподалеку. Внезапно от укуса мухи ее лошадь ударила копытом. Движение прекратилось.

- Вон там, - произнес мужской голос.

Нет, этот голос не принадлежал Тревейнам, но все же она слышала его раньше и не испытала ничего хорошего, узнав его. Рот ее пересох, Кейт пыталась сделать глотательное движение, но безуспешно. Подобрав поводья, она ждала.

Снова невнятный шум, и она увидела голову лошади, затем и всадника. За ним следовал другой.

- Ну-ка, посмотри на это. И совсем одна! Мы с тобой - и наша леди, Кейт. Всего трое. Мы хорошо проведем времечко!

Катлер и Хейден, и она... одна...

Глава 15

Пришпорив коня, Кейт как пуля понеслась по тропе. Нависавшие ветви хлестали ее по лицу, и ей все время приходилось пригибать голову, она скакала по узкой тропке и, увидев другую, устремилась по ней. Ей пришлось пересечь ручей, бегущий под низко нависшими ветками. Но они догоняли ее, быстро догоняли. Если бы только у нее было ружье! Ветви деревьев образовали арку над тропой и местами ветер так пригнул их, что они почти перекрывали тропу. Бежать уже не имело смысла. Нужно было драться. Они ее настигали, и как только на пути будет препятствие и лошадь приостановится, они схватят ее.

Что же делать? Нанести колотый удар в лицо концом палки, затем снова мчаться.

Кейт рассердилась. Ей не нравилось убегать, и она презирала тех двоих, преследовавших ее. Но она все же не должна приближаться к ним для рукопашной схватки, разве что на очень короткое время. Что ж, пусть будет схватка!

Внезапно она увидела толстый ствол дерева, упавшего поперек тропы. Могла ли ее лошадь взять такое препятствие? Она этого не знала, но смело направила ее к бревну, и они вместе совершили длинный, красивый прыжок. Затем она быстро натянула поводья, и, когда лошадь Хейдена на мгновение замешкалась, Кейт, развернувшись в седле, ударила его по лицу своей палкой.

Тот вскинул руку, чтобы перехватить удар, но не успел и палка разодрала ему лицо, а Кейт опять унеслась по узкой тропе.

Выскочив на небольшую полянку с развалившейся хижиной, она повернула под прямым углом и помчалась по дороге с двумя колеями, между которыми росла трава. Лошадь ее, казалось, наслаждалась бегом, и она погладила ее по шее. Взгляд назад - они снова ее нагоняли.

Следуя за поворотом дороги, беглянка увидела низко нависавший сук, пригнулась... но слишком поздно!

Она вылетела из седла, сильно ударилась о землю, а ее лошадь умчалась вперед. Сзади раздался торжествующий вопль и, когда она поднималась, рядом стоял Хейден. Лицо его заливала кровь, а лоб и щеки пересекал страшный, распухший рубец. К тому же у него, наверное, был сломан нос. Все это она увидела в одно мгновение, поскольку он сразу бросился к ней.

Схватив палку обеими руками, Кейт со всей силы ткнула заостренным концом в горло ненавистного врага прямо под подбородок.

Хейден испустил приглушенный вопль и повалился на спину, из его горла хлынула кровь. Но, спрыгнувший с лошади, Катлер уже спешил к ней.

Она немного отступила, выбирая себе опору.

- Подходи же! Подходи! - приглашала она. - Получишь то же самое!

Катлер держался настороже. Он стал делать круги.

Хейден стоял на четвереньках, захлебываясь кровью.

- По... помоги мне! - молил он.

Не обращая на него никакого внимания, Катлер продолжал кружить вокруг как кот за мышью, посматривая на Кейт.

- Убери палку! - говорил он вкрадчиво. - Мы поладим. Он нам не нужен. Никто нам не нужен. Просто мы с тобой.

- Лучше позаботься о своем друге, - спокойно сказала Кейт. - Не боюсь я тебя, а Тревейны рядом. Они привезут веревку, чтобы тебя повесить.

Катлер был тяжелым, мощным человеком, но быстрым на руку. Она должна быть очень, очень осторожна! Ведь как учил ее Дэл? Присмотрись к окружающей местности. Используй любую возможность.

Они находились на лесной полянке - не более пятнадцати футов в поперечнике, - с одной стороны она заканчивалась болотцем, на поверхности которого не было видно воды, - лишь толстый покров из листьев водяных лилий и кочек, поросших осокой. Еще ребенком она часто прыгала с кочки на кочку, но находившиеся между ними водяные лилии часто росли над очень глубокой водой.

Постепенно Кейт стала отступать к болоту. Катлер следовал за ней, пожирая ее глазами.

Многое ли он знал? Разгадает ли ее уловку? Для первого прыжка ей придется повернуться к нему спиной. Этот момент ее очень пугал, но, собравшись, она прыгнула на ближайшую кочку, почувствовав как соскользнули руки Катлера, пытавшиеся ее схватить. Ей едва удалось избежать его хватки.

Приземлившись на кочке, опасно погрузившейся в воду, но вскоре выправившейся, она сделала новый прыжок. Катлер никогда не жил возле болот. Он бросился за ней и тут же угодил в оконце с плавающими лилиями. Он тут же пошел ко дну, потом, барахтаясь, появился на поверхности, судорожно глотая воздух.

- Будь ты проклята! Я...

Она спокойно прыгнула к другому кустику осоки и возвратилась на твердую почву. Добежав до лошади, схватила поводья и взлетела в седло.

Катлер продолжал барахтаться в воде среди лилий.

- На помощь! Помоги мне! Я не умею плавать!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное