Всадники в грозу. Моя жизнь с Джимом Моррисоном и The Doors

Или у меня галлюцинации? Ты отправился в путь в пустоту, и Рей, Робби и я, твой «Пир Друзей» (Feast of Friends), поспособствовали тебе. До точки. Нам и в голову не приходило, что ты собираешься исполнить это буквально. Теперь я гадаю, мог ли я сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить тебя, даже пересматривая старые съемки и интервью, где мы говорили: «Ну, кто-то же должен пройти по краю за всех остальных».

Шел ли я на компромисс с собой? Я должен знать.

Ледяной порыв ветра вывел меня из задумчивости. Я быстро развернулся и побежал догонять остальных. У ворот я обнял Денни за плечо и так мы спустились по булыжникам к машине Херви. Робби встряхнул головой в глубоком отчаянии. Он весь побелел. Он не мог даже взглянуть на меня. Просто слепо уставился в запотевшее стекло, пока мы медленно выезжали с кладбища.

* * *

Позже, сидя за письменным столом периода Регентства в номере моего парижского отеля, я вглядывался в пейзаж из городских крыш за окном. Солнце старалось (напрасно) прорваться сквозь серый утренний туман. Я ел мятную шоколадку, оставленную с вечера горничной у меня на подушке, и тихо посмеивался по поводу своей странной комнаты в форме буквы L. Еще один эксцентричный европейский отельный номер.

Мой взгляд перемещался от окна с видом на серо-голубые парижские крыши, на гостиничный письменный прибор, уставившийся на меня со стола.

Я взял гостиничную ручку и начал писать письмо.