Все бури (СИ)

Откровенно выгонять принца из Черного замка в Соколью высоту Майлгуиру не хотелось, как не хотелось лишний раз ссориться с Джалрадом. Небесный повелитель правил Домом Неба вот уже два тысячелетия. К тому же сегодняшнее спасение непутевого, сующего свой нос во все опасные места волчьих угодий небесного принца было хорошей возможностью для владыки всех Благих земель избежать очередного Лугнасада.

У кованой решетки подвесного моста подъезжающих встречал Джаред. Черная фигура советника внушала желание сбежать от его пронизывающего взгляда.

— Я никому не нужен? — как можно более небрежно бросил Майлгуир на въезде. — Тогда я…

— Мой король, вы сами говорили: есть время для долга и есть время для любви, — склонил светловолосую голову Джаред.

Майлгуир понял, что если он сейчас не решит сам — решат за него, процедил, опережая всяческие поползновения советника относительно Лугнасада, все более и более настойчивые с каждым годом.

— Моя жизнь отдана долгу. Я проведу сегодняшний вечер в своих покоях. До рассвета ко мне никто не войдет — и не выйдет!

Зашуршало, словно опало множество листьев. Видно, Черный замок ответил королевской воле, принимая данное Майлгуиром слово.

— Я услышал вас, мой король, — склонил голову Джаред, а затем выпрямился и сложил руки за спиной. Но опечаленным он отчего-то не выглядел.

Майлгуир, миновав широкую площадь перед дворцом, пошел короткой дорогой, ловя взгляды тех несчастных, коим довелось сторожить Черный замок в канун праздника любви и свободы. Насторожился единожды, поймав ухом разговор о том, что уж Майлгуир-то без пары не останется. Оборвать бы длинные языки. Но кровь, на миг разгорячившаяся от схватки, быстро охладела.

Близ своих покоев, на гладкой поверхности стены, ярко зеркальной от глубинной темноты замка и полного отсутствия света, он поймал свое отражение и мрачно усмехнулся. Яркая белая прядь, идущая от виска, черные глаза на жестком, подернутом тонкими морщинами лице… От того Майлгуира, которого помнил Верхний, почти ничего не осталось. После смерти Этайн, после бесконечной борьбы с Проклятием, после гибели многих, кто решился открыть сердце любви, он утратил вкус к жизни.

Женщин не должны были бы привлекать подобные мужчины, однако — он привлекал. Его просили о ночи любви на каждый Лугнасад, когда отказ равен оскорблению, и он соглашался. Но ни одна из тех, с кем он делил постель, не могла подарить ему даже намека на ту полноту чувств, ту бесконечную нежность и страсть, что он испытывал к Этайн.

Именно в этом месте она кружилась от счастья, думая, что он — ее муж, любя и желая только его. И птицы света слетались к ее ладоням, а волки преклоняли перед ней колени… Рыжеволосая красавица с хризолитовыми глазами улыбнулась ему из прошлого. Он зажмурился, выдохнул, открыл глаза — и увидел лишь холодное зеркало черной стены.

Майлгуир скрипнул зубами, тряхнул головой, сбрасывая морок — настолько реально увиделась земная красавица. Слишком часто в последнее время его одолевали видения прошлого, слишком много раз он бросался за ними — и ловил лишь пустоту.

Припомнил высохший дуб и принял решение отправить стражей его спилить. Мертвые должны покоиться в могилах, а не тревожить память и сон немногих живущих.

— Мой король… — неуверенно обратился к нему стражник, но Майлгуир повел рукой, отстраняя его, вошел к себе, сам захлопнул тяжелую дверь и замер, прижавшись спиной и затылком к холодной створке. Потер ладонями горевшее лицо, успокаивая дух.

Нужно только пережить эту ночь. Дальше все пойдет своим чередом, бесконечные дела отвлекут от тяжких мыслей и горьких сожалений.

Майлгуир сдернул запачканный зеленой кровью шлем, скинул плащ, заляпанный грязью и разорванный когтями виверн так, что его оставалось только выбросить. Или все же отдать в чистку? Ткань теперь ткали, а костюмы — шили. Светлые земли дарили ши лишь еду. Слава Лугу, исправно нес свою службу золотой горшок у Вогана, хоть главный повар и ворчал, что вся еда из него одного вкуса, тем не менее именно он спасал благих ши в годы неурожая и суховея. От расплаты за истинную любовь не спасало ничего. Но что же костюм? Вздор. Ерунда. Майлгуир приподнял полу безнадежно испорченного плаща, сбросил его на каменный пол и рассмеялся недобро, надтреснуто.

Дублет, надеваемый владыкой на все вылазки, простой и удобный, обычная одежда стражей — безо всяких отличий — полетел следом за плащом. Звякнуло о каменный пол снятое оружие. Майлгуир дернул шнуровку сапог, позволяющую самому снимать ботфорты, скинул штаны, мечтая поскорее омыться, залечь в постель и проспать до утра. Обернуться бы зверем и забиться в какую-нибудь нору, чтобы миновала наконец эта эпоха…

И тут громом среди ясного неба прозвучало:

— Добрый вечер, мой король. Счастливого вам Лугнасада! Да будет светел ваш день и полна звездами ночь.

Изо всей одежды на Майлгуире оставалась лишь рубашка. Не самый лучший костюм для выпроваживания очередной дамы, жаждущей его объятий.