Все, что дозволено небесами

– О, эта несравненная ирония! Хватит, Герман, прекрати. – Она предприняла честную попытку обрести серьезность. – Мне просто хотелось, чтобы ты принял наконец правду о своем происхождении.

– Ладно, твоя взяла. – Герман вытряхнул из пачки еще одну сигарету. – Я потомок древних германских королей, в котором случайным образом проявились их необычайные способности. – Щелкнул зажигалкой, прикурил, неторопливо сцедил дым сквозь зубы. – И какая тебе от этого польза? От моего признания.

До этой минуты Дина смотрела на него в упор, но услышав вопрос, потупилась, взгляд ее скользнул по расстеленным на полу чертежным синькам.

– Теперь у меня есть надежда, что ты не бросишь все на полпути.

– Да? Что же мне помешает?

– Ты знаешь, – произнесла она чуть слышно.

Герман кивнул.

– Что там было у твоего любимого Кинга про талант, который хочет быть востребованным? – Сдвинул брови, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. – Я не брошу все на полпути, Дина. Если ты будешь на моей стороне, то я буду на твоей. Но скажи, чего ты ждешь от нашей вылазки? Чего ждет твой дядюшка, я примерно представляю. А чего ждешь ты?

– Приключения, – ответила она, не задумываясь. – Если мне не удастся тебя соблазнить, то, по крайней мере, удастся пережить вместе с тобой настоящее приключение. В моей жизни, знаешь ли, было не очень много приключений. Можно сказать, не было совсем.

Герман протянул руку над генпланами, Дина протянула навстречу свою, и, глядя друг другу в глаза, они скрепили договор рукопожатием.

– Теперь скажи мне, что ты видишь на этих чертежах? Почему их изымали из архива, прятали неизвестно где, копировали, снова прятали?… Ты сказал, это копии. А где оригиналы?

– Оригиналы, скорее всего, до сих пор пылятся в каком-нибудь углу. Если, конечно, их не уничтожили. Кто? – Герман пожал плечами. – Да кто угодно из имеющих доступ к архивным материалам. Вряд ли мы узнаем кто именно, да это и ни к чему. Сейчас важно другое.

– Что?

– Чтобы нам не помешали.

– Эти чертежи указывают на вход в лабиринт?

– На них отмечено место, где он предположительно находится.

– Что за место? – голос Дины чуть дрогнул. Опустившись на колени, как незадолго до этого Герман, она шарила глазами по синьке. – Где оно? Далеко?

– Вот. – Герман ткнул пальцем в небольшой восьмигранник выше и левее кремля. – Совсем не далеко.

– Часовня, да? Не помню, видела ли я ее… Может, проходила мимо. Не помню.

– Может, не обращала внимания. Филипповская часовня. Сейчас это самый заурядный объект.

– Сейчас?

– Существующая часовня выстроена на месте двух старых деревянных часовен, которые не сохранились.

– О, так вот почему… – Дина обратила к нему лицо, раскрасневшееся от волнения. – Насколько старых?

Жестом фокусника выхватив из кармана смартфон, Герман зашел на сайт Соловецкого музея-заповедника и принялся зачитывать с экрана:

– Первое изображение деревянной Филипповской часовни встречается на гравюре 1699 года. Тогда она представляла собой прямоугольный в плане сруб, перекрытый четырехгранным шатром с барабаном, главкой и крестом, с характерными полицами и повалом в основании кровли. – Подмигнул Дине поверх экрана и продолжил: – Описание часовни 1705 года уточняет ее облик: «древянная, забрана тесом, на ней шатер обит тесом с открышкою, а шия и глава обита чешуею древянною. На главе крест осьмиконечной древянной большой, на нем распятие Господне резное и писано краски». Рядом с этой часовней стояла другая, четырехугольная, покрытая на два ската. В ней находился колодец, создание которого монастырское предание приписывало святому Филиппу.

– Колодец! – воскликнула Дина. – Вот оно!

– Погоди. Дослушай до конца.

– Слушаю.

Она уселась на пол, сложив руки на коленях.