Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться

Я отправляю одну и ту же эсэмэску, замаскированную под личную, всем и каждому в своей телефонной книжке. Наш друг Дэн предлагает вечеринку на складе в Хэкни, но Фэйрли боится толпы людей, употребляющих наркотики, и к тому же еще никогда не была западнее Ливерпуль-стрит.

И вот, когда мы уже теряем всякую надежду, кто-то глотает наживку. Феликс, моя школьная неразделенная любовь, рассказывает о крутейшей рейв-вечеринке в Кобеме, которую я точно не захочу пропустить, и просит захватить с собой подруг.

Фэйрли соглашается, потому что это наш единственный вариант и еще потому, что знает, как я схожу с ума по Феликсу. Она – мой второй пилот во имя лучшего будущего моей вагины. Это выгодная, честная и успешно работающая система взаимовыручки, которой мы пользовались все время, пока обе были одиноки, – я жертвую своим вечером, чтобы помочь ей заполучить парня, и открываю тем самым вклад доброй воли, который в любой момент могу обналичить с процентами. Секс-демократия и круговая порука одновременно.

Мы приезжаем в дом в Суррее в своих секси-облачениях из шоу «Жены футболистов»^[46] и вместо крутейшей рейв-вечеринки обнаруживаем вечер домашней пиццы. Десяток обнимающихся парочек и один крепыш в форме для регби, который носится по двору со своим лабрадором.

– Привет! – закидываю я удочку. – А Феликс здесь?

– Он пошел в магазин за водкой, – монотонно отвечает крепыш, не отрывая взгляд от собаки.

– Ты разве не была на класс старше нас в школе? – спрашивает девочка с лошадиным лицом и тугими штопорами кудряшек.

– Угу, – бурчу я, осторожно запихивая в рот квадратик пепперони.

– Ваши друзья что, все были заняты?

Появляется Феликс, позвякивая содержимым пакета.

– Хэй! – кричит он, простирая руки для объятий.

– Привет! – говорю я, обнимая его. – Это Фэйрли. Здесь что, все парами? – шепчу я уголком рта.

– Типа того, – отвечает Феликс. – Мы ждали более разношерстную толпу, но большинство из тех, кто должен был прийти, отказались в последний момент.

– Ясно.

– Ладно, давайте веселиться, мои мушкетеры! – кричит он, обвивая нас руками.

Следующие несколько часов проходят в дружеской атмосфере легкого подпития. Этого достаточно, чтобы заставить меня думать, будто долгая поездка в Кобэм стоила того. Феликс, Фэйрли и я играем в игры на выпивание, болтаем и смеемся, уединившись в оранжерее. Когда он снова нас обнимает, я обмениваюсь с Фэйрли взглядом и полуулыбкой. Этого достаточно, чтобы она ушла наверх ответить на выдуманный телефонный звонок. Я не смогла бы любить ее больше, чем тогда.

– Могу я поговорить с тобой где-нибудь в тишине?

– Конечно, – говорю я с улыбкой.

Феликс берет меня за руку и отводит в сад.

– Это так неловко, – говорит он, когда мы садимся на стулья в саду.

– Почему? Скажи.

– Мне нравится твоя подруга Фэйрли, – говорит он. – Она с кем-нибудь встречается?

Долю секунды я прикидываю, насколько я хороший человек.

– Да, – говорю я, решив оставить простор для личностного роста на весь остаток жизни. – Да, встречается.

– Черт, – говорит он. – Реально?

– Да, у нее серьезные отношения, – мрачно отвечаю я, кивая. – С парнем по имени Дэйв.

– Но она вроде только что говорила, что одинока?

– Ну, официально они больше не вместе, – импровизирую я. – Но у них все очень серьезно. Напряженная ситуация. Она как раз говорит с ним по телефону. Ну, сам знаешь, как это бывает под Новый год. Начинаешь думать, о чем сожалеешь больше всего, о несказанных словах, и все такое. В любом случае, она пока не готова встречаться с кем-то еще.

Фэйрли возвращается к столу, слегка покачиваясь, с бутылкой вина в руках. Расстроенный Феликс извиняется и выходит в туалет.

– Вы тут целовались? – взбудораженно спрашивает она. – Я помешала?

– Нет, ему нравишься ты, и он спрашивал, в отношениях ты или нет, а я сказала, что да, потому что я плохой человек и еще потому, что не хочу, чтобы ты с ним встречалась. Я сказала, что у тебя все сложно с парнем по имени Дэйв, ты расстроена и не хочешь больше никаких отношений.

– О’кей, – отвечает она.

– Точно? Все нормально?

– Не волнуйся, все в порядке, – говорит она. – Он не в моем вкусе.

Мы слышим шаги Феликса на лестнице.

– Я сказала, что ты только что разговаривала по телефону с Дейвом, – шепчу я напоследок.

– Да, – говорит она, когда Феликс садится за стол. – В общем, да, это был Дейв, – механически повторяет Фэйрли, со всеми интонациями персонажа «Ореховой древности»^[47]. – Опять!

– Что он сказал?

– Да все то же. Хочет меня вернуть, все исправить. А я ему: «Дейв, мы это уже проходили». У меня, конечно, остались к нему чувства, несмотря ни на что. Пожалуй, я просто не хочу больше никаких отношений, – обезьянничает она.

Феликс зло прикусывает губу, потом одним махом выпивает остатки вина.

– Уже почти полночь, – говорит он и оставляет нас за столом, направившись к дому.

Когда мы отсчитываем последние секунды до Нового года, я стою в скучной, строгой кремовой гостиной, которая принадлежит совершенно незнакомому мне парню с собакой, и обещаю себе больше никогда в жизни не строить планы на вечер вокруг потенциального свидания.