Все, что я знаю о любви. Как пережить самые важные годы и не чокнуться

Основные блюда подоспели к полуночи, и к тому времени мы уже окончательно выходим из себя. Шансов на романтику никаких, это стало понятно еще до того, как я справилась со своей порцией нута в коробке из-под мороженого. Уверенность становится железобетонной, когда вдруг оказывается, что мы по какой-то неведомой причине уже целый час смотрим церемонию открытия Олимпиады на планшете. Мы разбиваемся на группы: мальчики – направо, девочки – налево. Позже Белла скажет мне, что эта ситуация напомнила ей работу в группах на семинарах в университете. Мы взаимодействуем друг с другом только однажды, когда бородач просит дать ему примерить наши ювелирные украшения.

В полночь мы уходим. На улице холодно, а я пьяна, как Оливер Рид^[54]. Выхожу из дома на шпильках и снимаю их прямо на лестнице. Потом встаю, оправляя одежду, и заключаю: «Ну, могло быть и хуже». Дневник хреновых свиданий: отель на главной дороге в Илинге

Мои первые рождественские каникулы дома после поступления в университет. Я подрабатываю продавцом в L.K.Bennett на Бонд-стрит. Дебби, гламурная студентка, которая всегда получала самый большой процент, красит мои губы в красный, как у Вивьен Ли, в раздевалке перед важным свиданием.

Парня звали Грейсон. Я встретила его в Йоркском университете, когда месяц назад приезжала в гости к бывшему однокласснику. Я ждала в студенческом баре, чтобы заказать две водки с колой, когда кто-то схватил меня за руку. Это был Грейсон: долговязый, бледный, интересный на вид, с глазами Элвиса и размазаной подводкой. Он перевернул мою ладонь.

– Трое детей. Умрешь в девяносто, – посмотрел он на меня. – И ты уже была здесь.

Он был первым знакомым моего возраста, у которого не было странички в фейсбуке. Думаю, на самом деле он Сартр.

Мы встретились под гигантской рождественской елкой, и он увез меня в мартини-бар, потому что помнил, как я сказала, что мартини мой любимый напиток (в тот момент я все еще была на стадии «тренируюсь любить мартини» и невероятно волновалась, что он увидит, как я морщусь при первом глотке, но стараюсь держать себя в руках). Затем мы поехали в старейший паб в Лондоне, где я заказала клубничное пиво. Он показал мне связку ключей – его босс снял ему номер на одну ночь. Он так и не объяснил, для чего.

Пока мы пересаживались с первого автобуса на второй, со второго – на третий, он объяснял, почему «Лондон воспитает меня лучше, чем мои родители». И вот мы приехали в сомнительный отель на главной дороге в Илинге, в прошлом – обычный пригородный дом.

Я не хотела спать с ним, поэтому мы провели всю ночь за разговорами о том, как жили все эти восемнадцать лет, лежа в кровати и уставившись в грязно-белый потолок, Он оказался сыном очень старого, очень манерного и очень богатого мужчины, последнего из колонизаторов, открывшего редкий вид рыбы во время одного из своих путешествий, написавшего об этом книгу и весь остаток жизни прожившего на авторские. Я трепетала от волнения. Заснули мы в пять утра.

На следующее утро Грейсон ушел на работу. Он поцеловал меня, сказал «пока» и оставил персиковое печенье на прикроватном столике. Больше мы никогда не виделись.

Следующие пять лет я проведу, периодически думая о том, что, возможно, Грейсон был всего лишь актером, которому нужна была доверчивая аудитория и побег от себя на одну ночь. И может быть, все это было подстроено: гадание по руке, отель, рыба, подводка для глаз.

Затем, годы и годы спустя, я влюблюсь в кандидата биологических наук, который станет любовью всей моей жизни. В одну из воскресных ночей я буду лежать на его кровати в его джемпере, и он достанет книгу для чтения перед сном о человеке, который открыл новый вид рыбы. Я вырву книгу у него из рук, пролистаю ее и увижу фотографию мужчины с лицом и фамилией, как у Грейсона. Мой парень спросит, почему смеюсь. А я отвечу: «Потому что все это было на самом деле. И это какое-то безумие».

12 декабря 2016 г.

Дорогие все!

Веселого Рождества от всех нас (на самом деле только от меня – сейчас я живу одна) из переоцененного и плохо отремонтированного дома 32 на Брейкен-стрит!

Ах, что это был за год. Все началось с чистого листа, когда я получила повышение в стартапе органического сока («Выжатые лаймы»), где работаю эсэмэм-менеджером уже на протяжении четырех лет. Меня повысили до намного более важной, хотя и расплывчатой должности «Руководитель проектов в соцсетях», на самом деле это означает, что моей главной обязанностью стало каждый день загружать по четрые видео с нарисованными фруктами в вязаных шапочках в сторис в Инстаграме.