Все, что мы хотели

Я помню, как была поражена, и вместе с тем ничего удивительного тут не было. Точно так же Кирк относился к чаевым. Он любил оставить на чай смехотворную сумму, а то и вообще ничего, если обслуживание ему не нравилось. Все усилия персонала понравиться ему были тщетны; некомпетентность есть некомпетентность, заявлял он. В конце концов Донна расплакалась, как плакали некоторые официантки. Кирк был непреклонен.

Несколько дней я ждала, что он раскается, но дождалась лишь негодования. Как посмел Чак прислать сюда Донну? Что за бесстыдные попытки манипулировать? Он все эти годы платил Чаку приличную зарплату и больше ничем ему не обязан.

– Но у нас же теперь столько денег, – убеждала я. – Почему не дать им хоть немного? Тысяч сто?

– Господи, ну зачем? Почему я ему что-то должен? Капитал-то мой, вот и всё.

Я заметила, что он сказал «мой», а не «наш», и мне стало не по себе. Вообще, чем больше денег Кирк зарабатывал, тем чаще называл их своими деньгами. Но я сказала себе: это неважно. Главное, что он всегда думает обо мне и о Финче.

Я провела параллель между этим эпизодом и тем, что происходило сейчас. На первый взгляд всё было так же. Наша семья всё ещё оставалась на первом месте.

Но когда Финч вновь встал на светофоре, я подумала: разница всё же есть, и весьма значительная. В ситуации с Чаком Кирк действовал в установленном порядке. Закон есть закон. Правила есть правила. Но те же самые принципы были отброшены, как только начали мешать интересам Кирка. Внезапно всё стало уже не таким чётким, чёрно-белым; стали проявляться серые пятна. По мнению Кирка, Финч был хорошим мальчиком, всем своим хорошим прошлым заслужившим возможность уйти от ответа. Он заработал бесплатную путёвку в жизнь – или, лучше сказать, путёвку в жизнь за пятнадцать тысяч долларов.

– А когда папа вернётся домой? – спросил Финч, очевидно, тоже всё это время думавший о Кирке.

– Сегодня после обеда, – сказала я, вынув телефон из сумочки, чтобы посмотреть, во сколько прилетает самолёт, и увидела сообщение от Кирка:

Привет, что у нас на сегодня?

Да вроде ничего, – ответила я.

Думаю остаться тут ещё на ночь. У меня мигрень, надо отлежаться. Прилечу завтра ранним рейсом.

Хорошо. Поправляйся.

Я подумала: вот и хорошо. Можно чуть оттянуть неприятный разговор о Томе и деньгах. Я поделилась новостями с Финчем, он только кивнул.

– Папа знает, что вы с Полли расстались? – спросила я.

– Не помню, – сказал он. – Кажется, я ему не рассказывал.

– А с ней ты говорил?

– Да так… блин, мам, она чокнутая.

Я напряглась. Я уже давно заметила, как поступают все мужчины (и, очевидно, мальчишки тоже) после расставания. Называют своих бывших чокнутыми. Поливают их грязью, рассказывают всем, что им только чудом повезло отделаться от таких стерв. Джули однажды сказала мне, что мужчины часто говорят так после развода, как бы оправдываясь за собственные проступки. Одна из форм мизогинии.

– Не говори так, Финч, – попросила я.

– Прости, мам. Но ты многого не знаешь. Она настоящая сука.

– Финч! – воскликнула я. – Нельзя так говорить о девушках! Это унизительно.

Мне хотелось добавить: неужели история с Лилой ничему тебя не научила? – но я сдержалась. Мы и так слишком много о ней говорили, чтобы сводить к этому разговор на другую тему.

– Прости, мам, – вновь сказал он, сворачивая на нашу улицу. – Просто я больше её не уважаю. Понимаешь?

– Да. – Я кивнула. – Я понимаю, как это бывает.

Когда мы приехали домой, Финч заглянул ко мне в кабинет.

– Слушай, мам, можно я сегодня смотаюсь кое-куда? В клубе «12th&Porter» будет концерт, приедет Люк Брайан[21]. Я знаю, что под арестом, но после такого разговора с Лилой и… всей этой фигни с Полли мне просто необходимо оттянуться. Пожалуйста, мам!

Я не знала, что ответить. Умом я понимала – лучше не надо, но сердце говорило – почему бы и нет. Мы сегодня столько сделали…

– Не знаю, Финч, – пробормотала я.

– Можно я хотя бы позвоню Бобу? – спросил он. Боб Тейт, знакомый брокер Кирка, который мог достать не только билет на любое шоу или спортивный матч в последнюю минуту, но и VIP-пропуск, и всё, чего Кирку было угодно. – Спрошу, есть ли билеты?

– Как думаешь, сколько они стоят? – Мне очень захотелось, чтобы он получил хоть какое-то представление о деньгах.

– Ну не знаю, – ответил Финч, глядя в телефон и что-то набирая. – Ну, может, пару сотен за билет, клуб-то маленький.

– Пару сотен за билет? – Я была поражена не столько самой ценой, сколько тем, как спокойно Финч об этом говорит. Я чуть было ему не отказала, но решила пойти на компромисс.

– Ладно, можешь сходить куда-нибудь, но только выбери удовольствие подешевле.

– Хорошо, мам, – сказал он разочарованно.