Все, что мы хотели

Мне стало грустно. Радовать Финча было куда приятнее, и обычно я придерживалась простой философии: зачем отказывать, когда можно не отказывать? Конечно, Кирк тоже был сторонником этой философии, и в итоге мы не отказывали сыну ни в чём, сколько бы это ни стоило. Кирк всегда говорил: почему мы должны исходить из суммы? Если мы можем без проблем купить Финчу машину за восемьдесят тысяч долларов, зачем покупать за сорок, которая понравится ему куда меньше?

Теперь мне вспомнился этот разговор по поводу машины и многого другого. Я вспомнила свои бессильные аргументы. Он не должен получать такие подарки как должное… Он должен на них заработать… Если он уже сейчас так высоко ставит планку, что будет дальше? И, наконец, должна быть разница между привилегией и нормой. Все эти аргументы оказались столь же малоубедительны для Финча, как и для его отца. Почему Финч, восемнадцатилетний юнец, решил, что может быть на короткой ноге со знакомым брокером отца? Почему вообще не думает о деньгах, хотя сам ещё ни цента ни заработал?

Финч что-то допечатал и вновь посмотрел на меня.

– Хочу постричься… если ты, конечно, не возражаешь, – добавил он с апломбом.

– Следи за языком, – посоветовала я, хотя и знала, что мой совет несколько запоздал.

– Хорошо, мам. – Он сунул телефон в задний карман и вышел.

Часа через три он вернулся, такой же обросший, как ушёл.

– Я думала, ты ходил стричься. – Меня рассердил его растрёпанный вид, но ещё больше – враньё.

– Там было полно народу, – сказал Финч, имея в виду парикмахерскую на Белль-Мид, куда ходил всегда. – Я ждал, и ждал… и наконец ушёл.

– Ты ждал три часа? – там могло быть полно народу, но не до такой же степени.

– У меня были ещё кое-какие дела… А потом я сходил в клуб, поиграл в футбол с Бью.

– Вот как? – сказала я.

– И знаешь что? У него уже есть билеты на Люка Брайана. И он меня пригласил.

– Да ты что? – Я подумала: тут либо не обошлось без Мелани, либо Финч и Бью заранее всё спланировали. Ещё я подумала, что Бью за вечеринку не посадили под домашний арест. Его вообще никогда не наказывали.

– Ага. Ну так можно мне пойти?

Мне всё ещё хотелось отказать ему – всё это мне не нравилось. Но я уже дала понять, что меня смущает лишь цена билета, а этот вопрос был решен.

– Ну пожалуйста, мам? – Финч крепко обнял меня. – Только один раз?

Я вздохнула и сдалась.

– Ладно. Но завтра наказание вновь вступит в силу.

– Само собой. – Финч улыбнулся и снова принялся что-то печатать.

Я громко кашлянула, желая, чтобы он посмотрел на меня.

– А больше ничего сказать не хочешь? – спросила я, вроде бы ненавязчиво, но решительно намекая как важна благодарность.

– Ой, да! – воскликнул он. – Спасибо, мам. Я тебе так благодарен.

Я кивнула и шагнула вперёд, чтобы его обнять, чувствуя себя несколько неловко – мы уже давно не обнимались.

– Пожалуйста, солнышко, – сказала я. – Я тебя так люблю.

– И я тебя люблю, мам.

Он попытался вырваться из объятий, но я удержала его ненадолго, чтобы прошептать:

– Пожалуйста, веди себя хорошо. Больше никаких глупостей.

– Больше никаких глупостей, мам, – повторил он. – Обещаю.

Глава пятнадцатая Том

Я никогда не ходил к психотерапевтам – не потому, что не верю в пользу этого мероприятия, а скорее потому, что не могу себе его позволить. Хотя лучше будет сказать, что на свои скудные доходы я позволю себе что-нибудь другое.

Однако несколько лет назад я имел удовольствие пообщаться с бывшим мозгоправом. Эту пожилую эксцентричную вдову зовут Бонни, и я строил её внукам дом на дереве. Спустя пару недель выяснилось, что её бюджета не хватит на жилище Робинсонов[22], и она предложила услугу за услугу. Сначала я согласился просто из вежливости – не оставлять же дом полудостроенным, но вскоре мне стали нравиться наши сеансы.

Мне нравились её откровенные вопросы, на которые я мог отвечать, не отрываясь от работы – это казалось мне эффективнее, чем лежать на кушетке и рассказывать то же самое. Речь зашла о Беатриз и Лиле, о трудной жизни отца-одиночки. Потом мы плавно перешли к теме женщин. Бонни поинтересовалась, почему я больше не хочу ни с кем встречаться, попросила рассказать о прошлых влюблённостях и о первом сексуальном опыте – о том, где, когда и с кем я лишился невинности.