Все, что вы хотели знать о королях, но не решались спросить

Ну и, кроме того, есть, разумеется, еще одна причина, почему король должен жить во дворце: дворцовые привидения. В Европе практически нет ни одного королевского дворца, о котором не было бы истории про привидения. Они — неотъемлемый реквизит дворцов уже хотя бы потому, что напоминают королям: вы не только стоите в длинной череде предков, но и правите, так сказать, под их постоянным критическим наблюдением. У королевы Англии, например, нет ни малейших сомнений в том, что по коридорам Виндзора регулярно проходит призрак Елизаветы I. Уже маленькими детьми, рассказывает королева, она и ее сестра Маргарет видели этот призрак — в Зеленом коридоре, рядом с бывшей детской комнатой королевы. Елизавета I была дочерью Генриха VIII и Анны Болейн, она умерла в 1603 году после сорокачетырехлетнего правления. Ее постоянно преследовал страх заразиться чумой. В разгар своей фобии она приказала построить во внутреннем дворике Виндзора виселицы и казнить каждого придворного, которого подозревала в болезни. Старожилы Виндзора верят, что именно эти жестокие поступки не дают Елизавете I обрести покой после смерти.

В 1996 году дворецкий Шон Кросдейл уронил поднос с благороднейшим французским вином «Шато Петрус» и, белый как мел, с криком побежал по дворцу. В свое оправдание он позднее заявил, что ему явилось привидение, а именно — призрак недавно умершего дворецкого Тони Джерреда. От этого сообщения в Виндзоре не отмахнулись, словно от пустой выдумки, а отнеслись к нему почти как к делу обычному. Королева приказала Кросдейлу прийти и все ей как можно подробнее рассказать. Для нее было совершенно очевидно, что этот человек говорит правду. Тони Джерред, один из любимых дворецких королевы, внезапно умер после тридцати восьми лет преданной службы.

— Он просто не может покинуть Виндзор, — совершенно серьезно сказала королева своей дочери Анне, — он ведь так любил это место.

Как мне сообщил принц Эдвард, королева даже находит «утешительным», что так высоко ценимый ею Тони продолжает оставаться в замке.

А разве можно представить себе что-нибудь подобное на какой-нибудь загородной вилле?

Глава девятая. ЧТО ДЕЛАЮТ КОРОЛИ, КОГДА ОНИ НАХОДЯТСЯ «СРЕДИ СВОИХ»?

Единственное время в жизни, когда у члена королевского дома есть что-то похожее на личную жизнь, — это время, пока он находится в чреве матери.

Мэрией Кроуфорд, бывшая гувернантка королевы

Раз в несколько недель, когда у принца Гарри случается очередной загул и кто-нибудь из его собутыльников платит черной неблагодарностью за доверие принца, продавая фотографии с вечеринки в «Сан» или размещая их на YouTube в Интернете, я оказываюсь, по выражению Хейпа Керкелинга, в «дерьмовой ситуации», ведь я — обозреватель и должен комментировать эти снимки. Но дело в том, что такие «срывы» Гарри на самом деле лишь в очень редких случаях отличаются от загулов сынков зубных врачей и строителей в Гуммерсбахе. Однако в его случае речь идет о третьем номере в порядке престолонаследия, поэтому выходки принца привлекают внимание общественности. Если бы мы располагали подробными описаниями безудержного веселья, которому предавалось в пригороде Найроби скучающее английское колониальное общество двадцатых годов, причем вместе с принцем Уэльским, будущим королем Эдуардом VIII и его старшим братом; если бы мы услышали подробные рассказы о «грязных уик-эндах», которые позднее Эдуард устраивал в своей загородной резиденции Твикенхэм, то, полагаю, у нас были бы основания сильно удивиться. Но когда-то в отношении гостей действовали два строгих правила: нужно было принадлежать к высшему обществу. А еще уметь держать язык за зубами.