Все, что вы скажете

И как женщина, которую бросил муж или бесцеремонно уволили с работы, я не думаю о том, куда приведет эта дорога. Я концентрируюсь на том, что иду домой, вместе с Рубеном, в собственную кровать.

Сегодня мне приснится окошко тюремной камеры, я знаю это.

Рубен заваривает чай: наливает молоко, потом горячую жидкость янтарного цвета – и передает мне. В окне соседка Эдит и ее дочь возвращаются после прогулки с собаками. Эдит в инвалидном кресле, которым иногда пользуется. Собаки выглядят старше, чем я помнила: их бороды белее, а ноги тоньше.

Я отворачиваюсь от окна. Рубен пристально смотрит на меня и ждет. Ему больше не нужно ничего говорить. Рубен никогда ничего не ждет от меня, никто ни о чем не спрашивает. Но сегодня ему нужны объяснения.

И, не откладывая, все ему рассказываю.

Он слушает, не произнося ни слова, он всегда был хорошим слушателем. И почти не прерывает зрительный контакт, даже когда отхлебывает свой черный кофе – он никогда не пьет чай.

В конце рассказа Рубен откидывается на стуле и говорит:

– Джо.

Я ожидаю, что он как всегда будет строг, но справедлив. Он всегда сперва молча слушает, а затем суммирует все это в одном предложении; обычно это предложение, которое никто другой не смог бы сказать мне. «Тебе нужно перестать видеться со своими долбаными родителями-грубиянами» или «Тебе надо научиться защищать себя».

– Все… Все будет хорошо, – говорит он, нежно похлопывая меня по ноге.

– А потом, после всего этого?

– А после всего этого… дети, – и он кивком подтверждает, что мы на одной стороне, даже в сложные времена.

– Рыжие дети, – уточняю я.

– Точно.

Меня переполняет чувство легкости из-за принятия им ситуации и утешения, которого я даже не ждала от него. От радости кружится голова. Я присаживаюсь поближе к нему. Возможно, все будет в порядке, все закончится через несколько месяцев. Мы вряд ли будем шутить над произошедшим, но в любом случае все пройдет. Рубен всегда прав, и я ему верю.

И именно поэтому я говорю:

– Мы с Сарой обсуждали, как долго парень пролежал лицом в воде…

– В воде? – переспрашивает Рубен.

– Да.

Он замер и ничего не сказал, но что-то изменилось. Я уже собираюсь сказать ему об этом, но он как-то странно смотрит на меня. Как будто заново оценивает.

– И как долго?

– На самом деле – нисколько, – я снова вру. – Я сразу его оттащила подальше. Но Сара почему-то спрашивала.

Рубен кивает.

– Хорошо, – говорит он, – возможно, она… Скорее всего просто уточняла.

– Да. Я сразу же все сделала.

Он молчит. Жду несколько секунд. Он отпивает кофе, шумно глотая. Молчит и не смотрит на меня.

Я хорошо считываю его эмоции, поэтом и удивлена. Обычно он сочувствует правонарушителю и аутсайдеру, но сейчас между его бровей залегла морщинка, верхняя губа слегка приподнялась, и я знаю, о чем он думает: «Как ты могла это сделать, Джо?» Но вслух он этого не говорит. Да и зачем?

Глава 11

Молчание

О случившемся пишут во всех газетах.

Я не могу поискать информацию в интернете, не могу спросить кого-нибудь или посмотреть видео на «айпаде» из страха оставить улики, но могу читать газеты, которые приходят каждое утро – Рубен всегда читает их за утренним за кофе.

Хватаю местную газету прежде, чем он до нее доберется, и раскрываю ее на освещенной солнцем кухне. Наконец перестал идти мокрый снег, и на улице искрится иней.

Полиция расценивает его смерть как подозрительную.

Заголовок статьи на девятой странице. Снова и снова перечитываю это предложение.

Полиция приглашает всех, кто был в то время поблизости, дать показания. Похороны состоятся в следующий понедельник.

Собираюсь смять газету, чтобы выкинуть прежде, чем Рубен увидит и спросит меня, собираюсь ли я дать показания, но тут замечаю выделенную цитату:

По Имрану будут скучать. Мохаммед Абдулла, имам Паддингтонской мечети.

По нему будут скучать из-за меня.

Я сминаю газету и выкидываю в ящик для переработки бумаги у дверей Эдит. Моя левая рука ноет от резкого движения, и я звоню нашему семейному врачу. Должна же я что-то сделать, поэтому записываюсь на прием. Разберусь хотя бы с рукой, если больше ни с чем не могу.

Следующим утром свешиваю ноги с кровати, и пот, теперь постоянно покрывающий меня, испаряется с них, вызывая покалывания на коже.

Я еще не спрятала ни одной улики, просто смотрю по ночам бесконечные сериалы, если не могу уснуть, и не делаю ничего, чтобы решить свои проблемы. «Это “типичная Джоанна”», сказал бы Рубен, знай он, что происходит. «Классическая Джоанна». Это не унижение, просто факт – я действительно обычно так себя и веду.