Читаем Все дни, все ночи. Современная шведская пьеса полностью

Стриндберг. Замечательная! (Оскорбленно.) Классикой станет, если только будет когда-нибудь поставлена. Но этот треп, эта бабская трескотня... так мы никогда с места не сдвинемся! Хоть бы кто-нибудь изредка держал рот на замке — все б легче было!

Сири. Можно продолжать, маэстро?

Стриндберг. Да!

Шиве(обеспокоенно). Я, разумеется, не собираюсь выражать ни малейших сомнений в качестве пьесы, лишь...

Стриндберг. Ни слова больше! Скрепитесь!

Сири. «(Всовывает руки в тапочки.) Гляди, какие у Боба миниатюрные ноги! А! И походка до чего элегантная, любо-дорого посмотреть! Ты-то ведь ни разу не видела его в тапочках!»


Давид громко смеется.


Сири. «А когда он разозлится, то топает ногой вот так: уф! Чертовы девки, никак не научатся варить кофе! У-у! Ну вот, эти кретинки опять плохо обрезали фитиль у лампы! А тут еще с пола тянет, у него мерзнут ноги: ух, какая холодина, а эти идиотки не умеют даже печь как следует раскочегарить! (Трет подошвой одного тапочка верх другого.)»


Давид теперь смеется весело и искренне, слегка осоловев от пива. Шиве тоже веселится. Сири очень удачно пародирует Стриндберга: его маленькие жирные бедра, его семенящую походку, немного женственные движения. Обе женщины от души наслаждаются этими мимическими миниатюрами.


Стриндберг(мрачнеет, все более оскорбленно). Сыграно неверно! Все эти трогательные черточки своего мужа жена описывает с теплотой! Без малейшей насмешки! Ведь женщины ведут борьбу за любовь отсутствующего мужчины, он в центре происходящего! Больше теплоты!

Сири. Да, любимый. «Вот он приходит домой и начинает искать свои тапочки, которые Мари поставила под шифоньер... Нет, нехорошо так насмехаться над моим старичком. Он ведь у меня добрый и милый, мой мужичок-с-ноготок — тебе бы такого»... (Внезапно Сири прыскает и начинает хихикать, Мари тоже с трудом удерживается от того, чтобы не расхохотаться.) Извини, я начну сначала... «Он ведь у меня добрый, мой мужичок-с-ноготок...» (Новый взрыв смеха, Сири исподтишка шевелит мизинцем, делая анатомические иллюстрации.) Мой мужичок-с-ноготок... ой, извини... прости, пожалуйста...

Шиве(смущен, но тоже забавляется, покраснев, он тем не менее с любопытством посматривает попеременно то на женщин, то на Стриндберга). ...уважаемые дамы... уважаемые дамы...

Сири. ...мужичок-с-ноготок, изящный червячок... (весело напевает известную скабрезную песенку) червячок так мал и робок, не желает встать, чертенок... потому что слишком...

Давид(пришла в себя, но все еще смеясь). Ну Сири... хватит...

Шиве. Фру Стриндберг...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное
Соколы
Соколы

В новую книгу известного современного писателя включен его знаменитый роман «Тля», который после первой публикации произвел в советском обществе эффект разорвавшейся атомной бомбы. Совковые критики заклеймили роман, но время показало, что автор был глубоко прав. Он далеко смотрел вперед, и первым рассказал о том, как человеческая тля разъедает Россию, рассказал, к чему это может привести. Мы стали свидетелями, как сбылись все опасения дальновидного писателя. Тля сожрала великую державу со всеми потрохами.Во вторую часть книги вошли воспоминания о великих современниках писателя, с которыми ему посчастливилось дружить и тесно общаться долгие годы. Это рассказы о тех людях, которые строили великое государство, которыми всегда будет гордиться Россия. Тля исчезнет, а Соколы останутся навсегда.

Валерий Валерьевич Печейкин , Иван Михайлович Шевцов

Публицистика / Драматургия / Документальное