Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

VIII.25. Дорогой Олень, в последнем полученном мною от мамы письме было сообщение, что врач дал тебе какое-то новое лекарство и обещал скорое поправление. Подозреваю, что это — какой-нибудь эндокринный препарат, т. к. лишь таковой способен вызвать более быстрый рост того или другого органа, в данном случае сердца. Помогло ли тебе это лекарство? И еще, напиши, что за работу, которую можно взять и на дом, обещали тебе. Или возможность брать ее на дом была только предположением? Меня весьма утешила бы твоя домашняя работа, и по состоянию твоего здоровья и чтобы ты была с мамочкой. Если тебе придется бросить музыку, то это очень печально. Замена занятий концертами ни в какой мере не действительна. Пассивное восприятие никак не заменяет собственной активности, и усваиваем (даже усваиваем!) мы только то, что активно в себе перерабатываем. Но и усваивать, только усваивать, недостаточно. «Отраднее давать, нежели брать». Это относится не только к общественным отношениям, но и ко всему отношению с миром: лишь активность в мире есть источник сознания и познания, а без нее начинаются грезы, да и они постепенно замирают. Человек замыкается в своей субъективной сфере и, не имея притока питания, постепенно засыпает, так что даже сновидения прекращаются. Воплощение есть основная заповедь жизни, — Воплощение, т. е. осуществление своих возможностей в мире, принятие мира в себя и оформление собою материи. Только Воплощением можно проверить истинность и ценность себя, иначе невозможна и трезвенная критика себя. Мечтательность создает в нас болото, где нет никаких твердых точек, никаких репер (термин геодезистов), никаких критериев реального и иллюзорного, ценного и лишенного ценности, хорошего и плохого. Осуществляя возможность, пусть слабо и плохо, ты можешь судить о ней, исправлять, идти дальше; оставаясь пассивной, отражаешься туманом призраков, но и призраки со временем выдыхаются, бледнеют, меркнут. Начинается спячка и вместе глубокая неудовлетворенность. Русской натуре пассивность весьма свойственна, но именно из пассивности происходит, далее, вечное безпричинное недовольство, неудовлетворенность, колебания межу нетрезвым самопревознесением и унылым самоуничижением. Скольких знаю я людей, которые проглатывают книги в десятки раз большие моих. Но проку от этих запасов — никакого. Эти люди не только не могут породить свежей идеи, но не способны даже просто разобраться в самом простом вопросе, когда он появляется пред ними не препарированный в книге, а реально, в природе и жизни. Такое знание хуже незнания, т. к. расслабляет и внушает ложную мысль об овладении предметом. Между тем, всякое знание должно быть не самодовлеющим комом в душе, а лишь вспомогательной линией нашего жизненного отношения к миру, нашей связи с миром. То, что сказано о знании — значения общего, относится и к искусству, и к философии, и к быту. — Недавно прочел, впервые, роман Данилевского «Девятый вал». Данилевского до сих пор я инстинктивно обходил стороною. И убедился в верности своего инстинкта. Но такой слабой литературы все же не ожидал встретить. Фабула склеенная из эпизодов, не только не мотивированных, но и просто произвольных. Целеустремленность отсутстует. Характеры бледные, схематические. Понять, каково мировоззрение автора, никак невозможно, а скорее всего мировоззрения просто нет. Язык однообразный, небрежный, без ритмики, пухлый. Ни действием, ни словами описываемые лица не показываются. Взамен картины автор безсильно комментирует, что думает то или другое лицо, т. е. немотивированно и бездоказательно приписывает ему любые внутренние движения, и нет возможности убедиться, что это так действительно И наконец, общее гнетущее впечатление от гнилости, разложенности и пустоты всех элементов общества. Это было бы еще терпимо, если бы показать эту гнилость было целью автора. Но так выходит у него случайно, и все высокое (по мысли автора) оказывается безсильным, внутренно безсильным, и гнилым. Светлая, гордая и сильная героиня после ряда глупостей ни с того ни с сего топится. Революционный подвижник увлекается гешефтами и делячеством. Идеалист-учитель втягивается в биржевую игру. Никто не разбирается в окружающих людях, не умеет действовать (кроме мошенников). — Крепко целую тебя, дорогой Олень. Присылаю растение Лук-сковорода (Allium schoeno oprasum L, сем. Шзасеае) с Лудейного острова, взят 16 июля.

23 октября 1936 г., быв. Кожевенный завод