Все это правда

– Хочешь узнать ЧТБ? – Палома вздернула подбородок. – Что ж, хорошо. Его зовут не Брэди Стивенсон, а Стивен Брэди. Он – один из зачинщиков нападения в спортивном лагере, о котором говорили в новостях. Он называл себя мастером церемоний и руководил травлей.

Натянув капюшон, Брэди побрел к выходу. В его голове звучали слова доктора Нихати: «Если Санни или Тора узнают о том, что произошло, из других источников, и им, и тебе придется нелегко».

– Прежде, чем прийти к нам, в Морли, он девять месяцев отсидел в центре для несовершеннолетних преступников, – добавила Палома. – Сама его спроси. Давай, не трусь.

Санни вспомнила, как в день их знакомства Брэди избегал встречаться с ней взглядом и как она пыталась найти в Интернете информацию о Брэди Стивенсоне.

– Брэди, скажи, что она ошибается, скажи, что это не так… – Ее голос дрогнул. – Ведь все было по-другому?..

Брэди перевел взгляд на Марни и Тору.

– Не смотри на них! – вскрикнула Санни. – Посмотри на меня и скажи, что это неправда. – Увидев его серые глаза, полные страдания, она поняла, что Брэди лгал. Он не был жертвой из Южного Карлайла. Все намного хуже: он был мучителем. – Пять процентов. Чтобы завести толпу, достаточно влияния всего пяти процентов ее участников, – прошептала она.

– А вот это принадлежит ему. – Палома вытащила из сумки экземпляр «Погружения». – Он лгал нам обо всем, даже в мелочах. Он прочел книгу еще до того, как мы познакомились с Торой. Посмотрите, там все страницы исписаны. – Расправив плечи, Палома процитировала Тору: – «Твое истинное «я» все равно проявится. Истинную сущность не спрячешь. Не в этом доме».

Брэди читал «Погружение» и скрывал? Санни выхватила книгу из рук Паломы, пролистала страницы. Они все были испещрены пометками. Санни открыла восьмую главу. Десятую. Двенадцатую. Тринадцатую.

Твою ж мать. Это что, порнуха?

«Откровенные сцены» – действительно откровенные.

Хороший поворот.

Советы про секс лучше, чем в «Максиме».

Ох-х-х… Мне нужна девушка.

Мне нужна такая же горячая девчонка, как эта.

У Санни сдавило в груди. Она вспомнила, как Брэди прикасался к ней, как целовал ее, как прижимался к ней всем телом, и почувствовала себя испачканной, оскверненной его преступлением и его ложью.

– Отдай! – Тора выхватила у нее книгу и принялась перелистывать страницы. Ее руки дрожали.

Это описание взрывает мне мозг!

Что за метафора???

Читая этот абзац, чувствую себя тряпкой

Тест на беременность. Как он работает?

Прощение всех прегрешений

Прощение, прощение, прощение…

Тора открыла титульный лист.

Белый как снег.

В «Книжном обозрении» она поставила автограф на другой книге. Она написала на титульном листе: «Для Брэди. А в чем твоя драгоценная правда?» Даже в этом он солгал ей.

Брэди понимал, что ему нет оправдания. Он понял это много месяцев назад, покидая свой дом в Южном Карлайле. Родители хотели отправить его в военное училище; даже им казалось, что девять месяцев заключения – слишком легкое наказание для него. Бабушка с дедушкой настояли, чтобы он получил второй шанс, поступив в Морли. Но ни частная школа на северном побережье, ни молитвы бабушки и дедушки, ни замечательная девушка не изменят правду: прощение и «табула раса» – не для него. Груз его прошлого слишком тяжел. Он тяжелее надежд и молитв, тяжелее его души. Тихо и быстро, без хлопанья дверью и драматического прощания, Брэди покинул дом Торы.

Санни ощупью нашла диван и опустилась на подлокотник.

– Санни, ты как? – спросила Марни.

– Я не могу дышать, не могу… – Санни схватилась за сердце.

– Принеси воды, – велела Марни Паломе.

– Нет-нет… – произнесла Санни. – Мне просто нужно… – И разразилась слезами.

Тора швырнула книгу Брэди в угол.

– Отведите ее домой.

– Что? – спросила Палома, поддерживая Санни.

– Я сказала, отведите ее домой, – повторила Тора, открывая перед ними входную дверь.

– Но, Тора… – начала Марни.

Тора невидящим взглядом смотрела на неоткрытое печенье с предсказанием, лежащее на кофейном столике.

– Просто уходите. Я прошу.

Мири

– Мы все были в шоке. Просто в шоке. (Смотрит в камеру.) Если вдруг неясно, я сказала «в шоке». В долбаном шоке. (Садится обратно.) Послушайте: Джона – самый робкий и тихий парень, которого я знаю. Поэтому мы даже представить не могли, чтобы он называл себя мастером сексуально извращенных церемоний и приказывал своим дружкам сорвать с другого парня одежду и заставить его трахнуть манекен.