Всё это про любовь(СИ)

Такси искать было бесполезно, автобусных маршрутов я не знала. Пришлось "остановить" велосипедиста - пацана лет десяти, - и спросить у него, где находится ближайшая гостиница. Хотелось принять душ и переодеться.

- А она у нас одна, тётенька! - радостно выпалил мальчуган.

В своём родном городе я бы обиделась на такое обращение, но в здесь это было бесполезно - это я поняла, - и потому пропустила "тётеньку" мимо ушей.

- Вон там! - он махнул рукой. - На набережной. Хочите я вас провожу? Мне не трудно. А вы мне марожина.

- Вот ещё! Сама справлюсь.

Мальчишка всё одно поехал следом. Перекрикивался со знакомыми, трепался, что провожает знакомую тётеньку в гостиницу, обгонял, возвращался назад. Пришлось дать ему денег на эскимо. Чтоб отвязался. Вымогатель.

Речушку Илу перегораживала плотина. Посредине устроен шлюз: огромная чёрная плита, чугунный винт с колесом наверху. Литые орехи по краям колеса. "Сей механизм изготовлен при посредстве Невьяновского чугунолитейного завода. Литейный мастер Илья Долгопрудный. Год 1837".

"Красиво!" - изумилась я. - На века работали, а потому старались делать красиво. Орешки отливали, вензеля". Теперь глупо что-то делать на века, слишком быстро меняется время. Потому и вещи безликие. Если вдуматься, теперь нужно хоронить людей, как фараонов - отправлять в могилу старые вещи. Кому они нужны? Детям? Внукам?

Мост плавно переходил в набережную, изгибался. Через сотню шагов каменный парапет сменился чугунной оградой. Вскорости и ограда окончилась. Дальше, вдоль берега, бежала песчаная дорожка. Кое-где виднелись ивы - опускали в воду свои ветви. У одной такой ивы стоял человек. Рыбак. Меня удивило его одеяние: пиджак, брюки со стрелками. На голове - канотье. Позади рыбака сидела кошка. Не отрываясь, смотрела на поплавок, только изредка перебрасывала хвостом вправо-влево. Переживала.

Я подошла ближе, в этот момент поплавок ушел в воду. Рыбак очнулся с секундным опозданием, дёрнул удилище вбок, затем поднял - на крючке трепыхалась рыбка.

- Пескарик, - прокомментировал рыбак.

У него были большие, ясные глаза. Чуть удивлённые. Он будто бы не ожидал, что здесь можно что-то поймать. Позже я поняла, что Эдуард Ляликович (так его звали) удивлялся всему. Он так воспринимал жизнь.

- Рыбка мелкая, а ловить трудно.

Из воды он вынул прутик на котором, за жабры, висело ещё несколько рыбёшек. Привесил только что пойманную добычу. За этой процедурой внимательно наблюдала кошка: она подошла и сосчитала улов - так мне показалось.

- Если поймаю много, - продолжил Эдуард Ляликович, - сварю уху. А если мало - отдам кошке.

Вот оно что! Конфликт: у рыбака и кошки разные интересы.

- Это тактически неверно. У вашего единственного зрителя, - я показала на кошку, - и у вас противоположные задачи. Вы хотите поймать побольше, а она мечтает, чтоб клёв прекратился.

- Ну что вы! - он улыбнулся. - Кошка мечтает, чтоб я поймал очень много. Тогда хватит мне и ей.

Вода ослепительно бликовала. Сияла, переливалась, будто навстречу мне катилось бесчисленное количество блестящих шариков. Я помечтала сбросить одёжку и нырнуть в это золото, вместо этого спросила:

- А как зовут кошку?

- Кошку? - он удивился. - Кошка.

- Понятно. - У неё не было имени. - А это кошка или кот? Он или она?

Рыбак пожал плечами: - Не имею представления. Когда умерла Люда, это моя жена, мне стало одиноко... не столько даже одиноко, сколько непривычно. Мы прожили вместе тридцать пять лет, и я никогда не был один. Ни одной секунды. И вдруг пустой дом, тишина - аж в ушах звенит. Потом появилась кошка. Пришла как-то утром... или вечером - не помню. Я не звал и не приглашал остаться, - Эдуард Ляликович посмотрел на свою спутницу, будто видел в первый раз. - Она прижилась. Очень легко прижилась, будто... - он попытался подобрать слово. - Что вы думаете о переселении душ?

- Не верю.

- Как вы категоричны. Завидую. А я порой задумываюсь, хотя профессия требует моего идейного материализма. Я учитель физики, в средней школе. Был в прошлом. Ныне я пенсионер.

- И что смущает ваш убеждённый материализм?

- Дети. Ученики. Я учу их, учу. Как это говорят, отправляю во взрослую жизнь, А через двадцать лет возникает из вселенского хаоса ушастый карапет - точная копия своих родителей, хлопает глазами и требует, чтоб я начинал свою работу с начала.

Он говорил "учу", а не "учил", я поняла, что он недавно вышел на пенсию. Эдуард Ляликович показался мне ужасно симпатичным, как актёр Тихонов в своих первых фильмах, когда он ещё не был старым, и его гримировали под пожилого.

В голове мелькнула "отчаянная" мысль: - Вы далеко живёте?

Он ответил вопросом: - Хотите напроситься на постой?

- Есть такое желание. А как вы догадались?

- Молодая, красивая девушка, в дорожном костюме. В руках походная сумка. Значит командировочная. - Он развёл руками: - Для отдыха наш городок слишком малоинтересен. Он потерялся в пространстве и времени.

"Ничего себе потерялся! - подумала я. - После моей статьи об Илавецке заговорят по всей России".

- Хотите я угадаю вашу профессию? И скажу, зачем вы приехали.

- Попробуйте.