Все это время

Стою, затаив дыхание, прислушиваюсь, наконец слышу приближающиеся шаги. На меня накатывает головокружение, но я борюсь с ним. Медленно поворачивается в двери замок, крутится ручка, и дверь открывается.

Я так ждал встречи с Марли, был на сто процентов уверен, что встречу ее, поэтому потрясен, увидев на пороге коренастого мужчину средних лет с густой бородкой.

При виде меня любопытство на его лице быстро сменяется хмурой гримасой.

– Да?

– Здрасьте, – говорю я и неуверенно кашляю. – Э-э-э… Марли дома?

Хозяин дома меряет меня оценивающим взглядом.

– Откуда вы знаете мою дочь?

Мои сомнения испаряются, сменившись облегчением. Я знал, что Марли здесь.

– Сэр, я… – начинаю я и осекаюсь.

Из-за отцовского плеча выглядывает незнакомая мне маленькая девочка и смотрит на меня круглыми глазами.

Ей не больше десяти лет.

– Марли, – говорит ее отец, кивая на меня. – Ты знаешь этого парня?

Девочка испуганно смотрит на меня, и страх в ее глазах бьет меня под дых. Это просто перепуганный ребенок. Но как такое возможно? Мне казалось, все знаки указывали на Марли, на этот дом.

Девочка качает головой, но я уже пячусь, стараясь убраться отсюда как можно скорее, мысленно ищу в той статье несоответствия, на которые в порыве восторга не обратил внимания.

Сестру этой Марли звали Лара, а не Лора, и не было ни слова о близнецах. Ее сбили ночью, а не утром. Просто я думал, что мой пребывавший в коме мозг неправильно запомнил некоторые детали.

– Извините, – бормочу я. – Ошибся домом.

Поворачиваюсь так быстро, как только могу, хромая, спускаюсь по ступеням крыльца. В довершение всех бед один костыль вдруг скользит по нижней ступеньке, я теряю равновесие и тяжело валюсь на землю, падение вышибает из меня дух.

Корчусь на земле, ловлю ртом воздух, а отец девочки сбегает по ступенькам следом за мной.

– Ты зачем сюда пришел? – сердито кричит он.

Хватаю костыли. Нужно встать на ноги, но тело протестующе стонет.

– Я ошибся домом. Извините.

Скрипя зубами, поднимаюсь с земли.

Слышу, как отец твердо говорит, обернувшись через плечо:

– Иди внутрь, Марли.

Услышав ее имя, я чуть не падаю снова, но беру себя в руки и кое-как хромаю прочь.

Добредаю до фонарного столба, обессиленно к нему прислоняюсь, оборачиваюсь и вижу, что отец девочки стоит на крыльце и прожигает меня гневным взглядом – делать нечего, приходится ковылять по обочине до конца улицы.

Прислоняюсь к другому фонарному столбу, в глазах двоится.

Это оказалась не Марли. Я надеялся, что мне повезет, но просчитался.

Ее здесь нет.

И никогда не было.

Услышав, что подъехала машина Кимберли, я отнимаю руки от лица. Автомобиль останавливается прямо передо мной. На переднем пассажирском месте сидит Сэм, на его лице я вижу тревогу.

Стоило мне только позвонить, друзья сразу же приехали, как поступали всегда.

Они выходят из машины и помогают мне встать с обочины, осторожно усаживают меня на переднее сиденье, потому что я слишком устал и не могу справиться самостоятельно.

Мы сидим в машине и молчим, Сэм не поднимает глаз, его руки покоятся на центральной консоли.

Чувствую себя полным дураком.

– Ты был прав. Зря я тебя не послушал.

Сэм грустно качает головой и тяжело вздыхает.

– Зря я не поехал с тобой.

– Нет, – убито говорю я. – Ты знал, что Марли здесь не будет.

– Именно поэтому мне следовало быть здесь, – восклицает Сэм, явно сердясь на себя, хотя во всём виноват я один.

– Ну, сейчас-то ты здесь, – бормочу я надтреснутым голосом. Тянусь к руке Кимберли, но она мягко отталкивает мою руку и крепко, до хруста в костях, меня обнимает.

Даже с одной здоровой рукой она сильнее большинства парней из футбольной команды.

– Не знаю, что бы я без вас делал, ребята, – говорю я, поверх плеча Ким глядя в глаза Сэму.

Он перегибается через сиденье и обнимает нас обоих, у всех нас по щекам текут слезы.

Наконец мы отодвигаемся друг от друга, я вытираю глаза и заставляю себя встряхнуться.

– Простите меня за это.

Кимберли печально улыбается, берет меня за руку и крепко сжимает мою ладонь.

– Мне жаль, что ты потерял свою Марли, – искренне говорит она. – Я знаю, как ты относишься к любви, Кайл, и если ты любишь Марли так сильно, то…

– Я в полной заднице, – заканчиваю я вместо нее, и мы втроем хохочем сквозь слезы.

Потом мой смех обрывается, и я просто рыдаю.

Потому что Марли ненастоящая.

Глава 35

На следующее утро доктор Бенефилд проверяет капельницу, пока моя мама стоит в углу палаты, скрестив руки на груди. Обе делают вид, что мой ночной побег оставил их равнодушными, хотя невооруженным глазом видно: они пребывают в состоянии тихого бешенства. Врач проверяет мою ногу, светит мне в глаза фонариком и наконец тяжко вздыхает.

– Вы еще раз совершили очень, очень глупый поступок. Вы могли снова серьезно травмировать ногу, – изрекает она и ставит капельницу с обезболивающим, явно недовольная тем, что приходится опять назначать мне этот препарат.

– Мне это не нужно, – заявляю я.

Доктор Бенефилд замирает и строго глядит на меня.

– Кайл, это просто лекарство, – вмешивается мама. – Ночью ты так страдал от боли, что едва мог говорить.