Все говорят: нет правды на земле

Эта сплетня, как я понял, была известна и г-ну Сальери. Я посетил его в октябре 1823 года. Это была печальная встреча. Он выглядел призраком и говорил незаконченными фразами о своей быстро приближающейся смерти. В конце он сказал: „Хотя я смертельно болен, я хочу заверить Вас честным словом, что нет совершенно никаких оснований для этих абсурдных слухов. Вы знаете, о чём я: Моцарт, что я якобы отравил его. Но нет. Это— злобная клевета, одна только злобная клевета. Скажите миру, дорогой Мошелес, что старый Сальери на краю смерти сам Вам это сказал».

Судья

Благодарю вас, свидетель. Об этом эпизоде сообщал при своем допросе обвиняемый. Суду требовалось только подтверждение. Есть другие вопросы к свидетелю Мошелесу?

Свидетель, вы свободны и можете оставаться на связи.

Прошу установить связь со свидетелем Умлауфом.

Секретарь

Все в порядке, ваша честь, свидетель видит и слышит нас.

Судья

Благодарю вас.

Свидетель, вы Умлауф Игнац, родились 21 августа 1746 года, второй капельмейстер императорского двора. Эти данные верны?

Свидетель

Совершенно верны, ваша честь.

Судья

(Разъясняет свидетелю его права и обязанности. Выясняет, не находится ли он в родственных или свойственных отношениях с подсудимым).

У суда к вам единственный вопрос. Г-н Пушкин в своей версии, которая легла в основу обвинительного заключения, утверждал, что 29 октября 1787 года, в день премьеры оперы Моцарта «Дон Жуан», присутствовавший на представлении обвиняемый Сальери был единственным, кто освистал оперу. Что вам известно об этом?

Свидетель

Я с 1784 года являлся заместителем г-на Сальери, сначала в качестве вице-капельмейстера итальянской оперной труппы, а затем второго капельмейстера двора. С г-ном Сальери я виделся практически каждый день и свидетельствую, что весь 1787 год он неотлучно находился в Вене. Я также хорошо вспоминаю день 29 октября, так как знал, что в этот день должна состояться премьера «Дон Жуана». Об этом событии у меня утром был разговор с г-ном Сальери, а на следующий день он при встрече показал мне газету, где освещалась эта премьера. Учитывая, что расстояние от Вены до Праги составляет 350 километров, за это время г-н Сальери не мог преодолеть такое расстояние даже в один конец, не говоря уже о том, чтобы вернуться обратно.

Таким образом, я готов со всей ответственностью свидетельствовать, что 29 октября 1787 года г-н Сальери никак не мог быть в Праге и присутствовать на премьере.

Я передаю вам также поручение моего августейшего патрона, который сказал, что готов своим монаршим словом удостоверить этот факт.

Судья

Есть еще вопросы к свидетелю? Если нет, то я констатирую, что алиби обвиняемого в отношении данного эпизода установлено. Свидетель Умлауф, суд благодарит вас. Вы свободны и можете, если хотите, оставаться на связи.

Объявляется перерыв на один час.

Секретарь

Прошу всех встать.

Глава 4

Сальери

Ты, верно, Моцарт, чем нибудь расстроен?

Обед хороший, славное вино,

А ты молчишь и хмуришься.

Моцарт

Мой Requiem меня тревожит.

Пушкин. "Моцарт и Сальери"

Заседание второе (продолжение)

Секретарь

Прошу всех встать.

Судья

Прошу садиться. Продолжаем судебное заседание.

Допросом свидетеля Умлауфа суд начал исследования доказательств версии г-на Пушкина. Стороны не возражают, если мы продолжим это и запросим сейчас мнение специалиста? Нет? Тогда я хотел бы задать вопросы доктору искусствоведения, доктору филологических наук, профессору Ивану Соллертинскому. Д-р Соллертинский, вы нас хорошо слышите?

Соллертинский

Да, Ваша честь, слышу отлично.

Судья

Первый вопрос, который суд хочет задать вам, звучит так. Как бы вы могли охарактеризовать оперное творчество обвиняемого Сальери? Известно, что оно занимает главное место в композиторской деятельности обвиняемого. А что касается г-на Моцарта, то он с юных лет был убежден, что опера — главный жанр музыки. Г-н Пушкин утверждает, что музыка Сальери не идет ни в какое сравнение с гениальными творениями Моцарта, и именно это обстоятельство являлось источником зависти обвиняемого к Моцарту. Так ли это?

Соллертинский

Я сознательно не буду касаться «Тарара», лучшей и получившей широкое мировое признание оперы Сальери. И помимо «Тарара», в своем оперном творчестве Антонио Сальери есть чем гордиться.

Премьера первой французской оперы Сальери «Данаиды», правда, с именем Глюка на афише (лишь позже, когда обозначился несомненный успех, Глюк назвал имя истинного автора) состоялась в апреле 1784 года и принесла Сальери, помимо признания парижской театральной публики, покровительство сестры Иосифа II, Марии-Антуанетты. «Данаиды» продержались в репертуаре Парижской оперы до 1828 года и успели произвести, как он сам вспоминал, «ошеломляющее впечатление» на юного Гектора Берлиоза.