Все грани любви

─ Я родилась в Сочи. Когда-то моя семья жила в Петербурге, а прабабушка даже блистала при дворе. После революции часть родственников успела эмигрировать. Судьба раскидала их по всему миру. Мои же ближайшие предки остались в России. В семье бережно хранили память о прошлом, но вслух ничего не говорили, боялись репрессий, которых каким-то чудом нам удалось избежать. И однажды нам передали письмо из Новой Зеландии, где двоюродный брат моего отца рассказывал, как прекрасно живёт и как хочет помочь нашей семье воссоединиться. Родители решили, что я должна любыми путями покинуть СССР и начать новую жизнь. А мне было девятнадцать, и я совершенно не хотела никуда уезжать. Я училась в медицинском училище и была влюблена по уши в молодого преподавателя-философа. Его звали Саша Забелин. Мы хотели пожениться, но это не вписывалось в планы моих родителей. Я забеременела. Это привело к скандалу. На семейном совете было решено, что я рожу ребёнка, но навсегда расстанусь с Александром. Так на свет появилась здоровая девочка. Моя близкая подруга работала в роддоме медицинской сестрой. Галочка. Она была замечательной. Я написала отказ. А она часами сидела у моей постели и умоляла взять малышку на руки. Я не могла. Я знала, что если я хотя бы взгляну на ребёнка, то уже не смогу оставить. И тогда мой отец, который занимал солидный пост, уничтожит Сашку. В последнюю ночь перед выпиской я рыдала у Галочки на коленях и просила позаботиться о моей малышке. А уже через неделю меня определили на лайнер, и я отбыла в кругосветку. В новой Зеландии я сошла на берег и попала под покровительство дяди. Не могу сказать, что мне плохо жилось. Практически сразу я очень удачно вышла замуж. Чего мне было желать? Богатый красивый муж, дом ─ полная чаша. Вот только каждую ночь мне снилась моя брошенная дочь. Я слышала, что она плачет, и просыпалась в слезах. В общем, через три года я попала в больницу с нервным приступом. Там я познакомилась с Петей.

Мадлен замолчала, собираясь с силами.

─ Петя был сыном дипломата. Он проходил реабилитацию после черепно-мозговой травмы. Мы подружились. И Петя пообещал мне помочь. Я написала письмо Галочке, которая так близко к сердцу приняла судьбу моего ребёнка. Я хотела узнать, что случилось с моей дочерью. Петя рисковал и своей карьерой, и карьерой отца, но он разыскал Галину и привёз мне ответ.

Мадлен открыла глаза и посмотрела на старого друга.

─ Петрос, милый! ты ещё хранишь это письмо?

Старик кивнул.

─ Как ты и просила, оно со мной сейчас.

─ Отдай его Любаве.

Петрос достал из внутреннего кармана пиджака пожелтевший конверт и протянул его мне. Я достала лист в клетку и узнала почерк мамы.

«Здравствуй, Ленка!

Я рада, что ты нашлась, что у тебя всё более-менее нормально. Я долго думала, стоит ли отвечать, ведь своим письмом ты поставила под угрозу не только моё счастье, но и благополучие двух близких тебе людей. Но я посоветовалась с мужем и решила всё рассказать. Итак, я, как обещала, стала присматривать за твоей дочкой. Её оставили в отделении ещё на неделю. Малышка плохо набирала вес, видимо чувствовала, что мамы нет рядом. Я так привязалась к ней, что просто не могла допустить, чтобы девочка попала в Дом малютки. Сначала я кинулась искать твоих родителей. Зря. Меня просто вышвырнули из дома и пригрозили, что я потеряю работу, если буду лезть не в свои дела. Тогда я разыскала Сашку. Он же уволился из училища, поступил в аспирантуру, начал писать диссертацию. Лен! Он же не знал, что у него родилась дочка. Ты не представляешь, как он обрадовался. Не буду утомлять тебя подробностями удочерения, но мы добились своего. Любава живёт в полной счастливой семье. Мы переехали в Москву, я поступила на филологический. Почему не в медицинский? Всё просто. Я не могу находиться рядом с чужой болью. Я пропускаю её через себя. А так нельзя. Любочке исполнилось три. Она чудесный, умный, подвижный ребёнок. А ещё она очень хорошенькая, просто прелесть. Я высылаю тебе её фото. Ленка! Я понимаю, что тебе тяжело. Но подумай о малышке! У неё есть любящие родители. Не наноси ей моральную травму! Возможно, когда она станет взрослой, мы наберёмся мужества и всё ей расскажем. Вот только я боюсь, что она возненавидит нас, и мы потеряем её, обе. Сашка уже не злится. Он понял, что ты пыталась спасти его. Он приглашает тебя к нам, как сможешь, как захочешь. Мы собираемся крестить Любашу, тайно, ведь Сашка член партии. Ты могла бы стать её крёстной. И у нашей девочке будет сразу две мамы.

Целую тебя. Галина»

В конверте лежала моя чёрно-белая фотокарточка. Точно такая была и в нашем семейном альбоме.

Мадлен собралась с силами и продолжила.