Все грехи мира. Книга IV

Хотя «ново-орлеанские убийства» традиционно объединяются в одну серию и связываются с одним человеком, на самом деле они, с большой вероятностью, связаны с активностью по меньшей мере двух преступников, один из которых — это известно по описаниям свидетелей — чернокожий, а другой — белой расы. Кроме того, ряд преступлений из приведенного выше списка, по-видимому, связан с деятельностью мафии, запугивавшей строптивых торговцев. Есть ряд веских доводов в пользу такого предположения. Не станем сейчас останавливаться на этих нюансах — для их анализа надо углубляться в совершенно лишние в рамках нашего повествования детали — отметим лишь, что убийства топором в Новом Орлеане в период 1908–1919 гг. — это дело рук не одного серийного убийцы и, скорее всего, даже не 2-х, а 3-х [или даже большего их числа].

В любом случае, всё, что происходило в Новом Орлеане в те годы, никак не связано с «Американским Убийцей топором», антигероем этой книги. В этом нас убеждает беспристрастный анализ криминального поведения, продемонстрированного ново-орлеанским убийцей (убийцами).

Тезисно разъясним, что же имеется в виду:

— В Новом Орлеане жертвами становились люди, проживавшие в районах плотной жилищной застройки, порой в условиях, при которых в одном доме размещались несколько семей. "Американский Убийца топором" нападал на семьи, проживавшие в отдельно стоявших домах, преимущественно в малонаселенной местности. Тот, кто прочитал эту книгу, знает, что у этого правила имелось несколько исключений, но это именно исключения, лишь подтверждающие справедливость данного наблюдения.

— Жертвами "ново-орлеанских убийств" становились преимущественно молодые люди, владельцы продуктовых магазинов, эмигранты в первом поколении, имевшие достаток выше среднего. Как мы знаем, "Американский Убийца топором" убивал людей любых возрастов, половой принадлежности и достатка.

— Преступник или преступники, орудовавшие в Новом Орлеане, демонстрировали удивительную неэффективность нападений, учитывая то, насколько смертоносным оружием они пользовались. Нельзя не поражаться тому, как много людей выжило после получения ударов по голове топором. «Американский Убийца топором» напротив, в своих нападениях был исключительно эффективен — ни в одном из десятков эпизодов, описанных в 6 частях этой книги, мы не видим ни одного выжившего! Одна из причин неэффективного использования топора преступником (или преступниками) в Новом Орлеане заключается в том, что в качестве ударной поверхности практически во всех случаях использовалось лезвие топора. Но человеческая голова — не полено, которое лезвие топора гарантированно рассекает (либо застревает, защемляясь между волокнами). При косонаправленном ударе по черепу лезвие скользит по кости, отделяя кожу и причиняя скальпирующую рану, но не проникая внутрь. На эту особенности использования топора в качестве оружия ближнего боя мы уже указали ранее — в главе «Попытка криминалистического анализа преступлений, совершенных в ночное время с использованием топора в восточных штатах США в начале XX столетия»[13]. «Ново-Орлеанский Убийца топором» этих нюансов не понимал, поэтому бил лезвием. А вот наш антигерой — «Американский Убийца топором» — всё прекрасно понимал и потому орудовал именно обухом.

— Убийца в Новом Орлеане, или по крайней мере один из убийц, пользовался довольно необычным способом проникновения в жилища, который и продемонстрировал в нескольких эпизодах. Он вынимал во входной двери одну из нижних секций [филёнку], благодаря чему получался лаз подобный тому, что иногда делают для домашних животных, только большего размера. «Американский Убийца топором» никогда ничего похожего не делал — он либо проникал в дом через окно, либо через дверь чёрного хода, которую открывал весьма квалифицированно, без порчи замка.

Несколько фотографий входных дверей на местах ночных нападений в Новом Орлеане в 1918–1919 гг. Можно видеть, что из нижних частей дверных полотен вынуты филёнки.

— "Американский Убийца топором", по-видимому, был привязан к железно-дорожным направлениям и бродяжничал по стране, переезжая с места на место в поездах. Об этом немало говорилось в настоящей книге и по мнению автора, подобное предположение кажется довольно очевидным ввиду удаленности мест нападений и интервалам между ними. Преступления в Новом Орлеане связаны с этим городом и его пригородами и не имеют чёткой локализации по районам — тут скорее можно говорить о том, что места преступлений равномерно распределены по территории города. Преступник не демонстрирует ни малейшей связи с железной дорогой и можно даже утверждать обратное — когда свидетели видели подозреваемого после преступления или преследовали его, тот удалялся от железно-дорожных линий.