Все грехи мира. Книга IV

Также детективы отыскали и допросили некоего Майкла Черевинки (Michael Cheriwinki) — ещё одного этнического поляка, квартировавшего у Мисличей примерно за полгода до появления Арзишевского. Черевинки подтвердил уже известную полицейским информацию о конфликтном характере убитого Якоба Мислича и сообщил кое-какие детали, касавшиеся отношений между членами польской диаспоры — кто-то кому-то сказал обидное, кто-то кому-то задолжал… В небольших этнических сообществах всегда имеется большой бэкграунд!

Далее события приобрели довольно неожиданное направление. При детальном осмотре дома, явившегося местом преступления, была обнаружена окровавленная одежда, не принадлежавшая Якобу Мисличу. Полицейские поняли, что в их руки попала одежда убийцы! Более того, когда эту одежду стали показывать соседям убитой семьи, выяснилось, что она в точности соответствует… одежде Казимира Арзишевского! При этом самого Арзишевского после первого допроса никто более не видел. Оказалось, что мужчина выехал в штат Индиана, в город Пирстон (Pierceton) и поселился у своего двоюродного брата.

Вроде как спрятался, что ли?

Уже спустя 72 часа с того момента, как об убийстве семьи Мислич стало известно, полиция Чикаго практически не сомневалась в том, что убийцей являлся Казимир Арзишевский. В том, что «Американский Убийца топором» не имеет отношения к этой трагедии, убеждали и выводы судебно-медицинских вскрытий трупов, проведенных помощником коронера Дэвидом Гиллеспи (David Gillespie). Судебный медик установил, что более половины ударов топором были нанесены лезвием, что совершенно не соответствовало криминальной манере действия «Убийцы топором». Кроме того, не просматривалась локализация ударов, которые оказались распределены по всем частям тела. Как неоднократно подчёркивалось в этой книге ранее, «Американский Убийца топором» наносил удары исключительно обухом по голове и лишь в редких случаях, видимо, при промахах, удар приходился на плечо жертвы. Случаи эти настолько редки, что только подтверждают данное правило.

Детективы, сознавая явную недостаточность доказательной базы для обвинения Казимира Арзишевского в убийстве семьи Мислич, решили действовать хитростью.

Статья в газете «Newark evening star and Newark advertiser» от 7 июля 1914 г. под заголовком «Полиция озадачена отсутствием мотива убийцы топором четырёх человек» рассказала читателям о ходе расследования убийства семьи Мислич.

9 июля в Чикаго был задержан некий Эдвард Ратт (Edward Rutt), 23-летний мужчина, привлёкший к себе внимание неадекватным поведением. Встав на пересечении Редмонт-авеню (Reimont avenue) и Бродвея (Broadway), он принялся выкрикивать какие-то фразы, свидетельствовавшие о его озабоченности убийством в Блю Айлендс. Прохожие сразу же сообщили в полицию о чудаке, которого задержали, но допросить не смогли ввиду его неспособности общаться. Ратт был пьян и, как выяснилось чуть позже, имел за плечами обширную историю лечения в психиатрической больнице. Это был настоящий сумасшедший, подверженный бредовым состояниям и к тому же злоупотреблявший алкоголем.

Полиция умышленно распустила слух, будто бы задержанный причастен к убийству семьи Мислич, хотя на самом деле всем было ясно, что это не так. Детективы полиции Индианы прибыли в Пирстон и поговорили с двоюродным братом Казимира Арзишевского. Они постарались убедить его в том, что Казимиру имеет смысл отправиться в Чикаго и дать показания Большому жюри, мотивируя это тем, что настоящий убийца уже найден — это задержанный 9 июля Эдвард Ратт — и допрос Казимира является обычной формальностью. При этом детективы подчеркнули, что если Казимир не приедет добровольно, то это будет выглядеть как бегство от Правосудия и возбудит совершенно лишние подозрения.

Братишка прислушался к мнению детективов и отправил Казимира в Чикаго. Там во время заседаний Большого жюри Арзишевский сообразил, что в совершении убийства подозревают именно вовсе не Ратта, а его самого и это открытие чрезвычайно напугало мужчину. Правда, обвинение сильно буксовало и никакого убедительного разоблачения у окружной прокуратуры никак не получалось. Арзишевский довольно убедительно отбивал аргументацию, на которую опиралось обвинение, и в этом ему очень помогала нескладная внешность и образ безобидного человека не от мира сего. Он достоверно и непротиворечиво объяснил наличие пятен крови на одежде, заявил о наличии alibi, причём рассказ его оказался так ловко составлен, что практически не поддавался проверке или опровержению.

Сложно сказать, каким бы оказался вердикт Большого жюри, вполне возможно, что оно постановило бы прекратить расследование в отношении Казимира Арзишевского, но нервы последнего не выдержали и 14 октября мужчина снова пустился в бега. Полиция приложила большие усилия к его розыску, но всё оказалось тщетно — подозреваемого и след простыл.