Все имена богини

- Правильно думал. Нынешний губернатор тоже не пишет, зато издаёт. "Фантастический город" - сборник молодых фантастов Усть-Ушайска с иллюстрациями усть-ушайских же художников, изданный на средства из губернаторского литературного фонда... Прежний властитель такие книги даже читать не мог, засыпал на пятой странице. Вот потому-то его и не выбрали на второй срок... - Говоря это, Щегол выволок Алексея из пивнушки и, ухватив под руку, продолжал волочь по снежно-скользкому утоптанному тротуару кожух нараспашку, пузо вперёд, белый треух на макушке и чуть набекрень. Усть-Ушайск - это тебе не какой-нибудь дремучий Хамск или Крессбург, говорил Щегол. - В Усть-Ушайске умников почему-то ЛЮБЯТ, а дураков - только боятся. Наш губернатор должен быть культурным человеком - или, во всяком случае, казаться таковым, вот новоизбранный и старается, работает над имиджем. А нам и на руку... Сам подумай: что за книжка без картинок? Скучная книжка. А кто сделает картинки? Я да ты, если другие не перехватят. Какие-нибудь Глебушки Несытины... Или, не приведи Господь, старательные подграбыши... Ты же график? Значит, сам Бог велел. А я гениальнейший из непризнанных живописцев. А в новом году губернатор хочет издавать по книжке усть-ушайцев ежемесячно* *Автор напоминает, что это - сказка, к тому же несовременная.>, и уже на всю область об этом своём желании объявил... Оторвёшь заказ, потом другой, а там и выставка. А чтобы оторвать заказ, надо бывать в бомонде. А там ещё и наливают... Пошли-пошли-пошли, вот сюда, налево... Я же помню, как ты рисуешь, Овсов, я знаю твою графику, ты молодец, что идёшь не с пустыми руками! Только не показывай свои работы двум писателям одновременно - подерутся. Каждый захочет, чтобы ты проиллюстрировал его, а не другого!.. А рекламные щиты? Посмотри на эту мазню! Знаешь, сколько за неё дают? На такие деньжищи жить можно, и даже семью кормить сосисками из мяса! Но сначала - бомонд. Сначала - имя. Чтобы не Овсов, не человек с лошадиной фамилией, а - Чепрак. Чтобы знали буратины толстосумые, к кому обратиться... Глебушка, это со мной! Что?.. Глебушка, такие вещи нельзя говорить вслух, может получиться очень неловко. Если ты не знаешь Алексея Чепрака - это факт твоей, а не его биографии. Его весь Усть-Ушайск знает, а ты просто немножко отстал от жизни. Кстати, я только что видел на проспекте твоё творение. Хорошая фотография. "Полароидом" снимал, или "Зенитом"? Ах, писа-ал... Поздравляю, очень похоже получилось. Особенно, знаешь, эта полурасстёгнутая пуговка на халатике медсестрички... Овсов, ты где? За мной!

* * *

На торжественную часть они, разумеется, не пошли, потому что Щеглу все торжества всегда были до лампочки. Водки им тоже не дали, потому что официально никакой водки не было и не предвиделось. Они нашли укромный, но неплохо освещённый уголок за декорациями к "Орлеанской деве", и Щегол спешно пролистал все шестьдесят семь эскизов, а потом неторопливо просмотрел их заново, раскладывая в ему одному понятном порядке. Потом, наконец, положил всё это на вязанки хвороста для костра Жанны д'Арк и спросил:

- Овсов, что ты видишь, когда смотришь на бабу?

- То есть? - растерялся Алексей.

- Вот я, когда смотрю на бабу, вижу себя. С ней. Глебушка Несытин видит титьки и попку. А Сёма Кержевич видит стихию - воду, огонь, ветер... А что видишь ты?

- Я, Арсеньич, когда смотрю на женщину, вижу женщину. По крайней мере, пытаюсь увидеть. И у меня это, как правило, получается. А вот теперь, извините, не получилось.

- И не могло получиться, Овсов!

- Почему? - спросил Алексей.

Щегол не стал отвечать. Аккуратно сложил эскизы и засопел - не то обиженно, не то раздражённо, - завязывая тесёмки планшета, а потом вдруг спросил:

- Она у тебя что-нибудь взяла?.. - И, видя, что Алексей не понимает, переспросил: - Ну, хоть что-нибудь из этой кипы ты ей подарил?

- Да, - сказал Алексей. - Два эскиза.

- И она взяла? Оба?

- Она их сама выбрала. Я хотел оставить ей все, но она выбрала только два.

- Ого! А вот у меня она не взяла. Ни одного. Зато дала... А тебе?

- Что - мне?

- Тебе она дала?

- Что именно?

- Ты её трахнул?

- Как... - опять растерялся Алексей. - Какое это имеет значение?

- Вот именно. Вот об этом я и толкую. Ты, Алёшка, не женщину видел, когда на неё смотрел. Ты видел богиню. И богиня у тебя и получилась.

- Может быть, вы и правы, - медленно сказал Алексей. - И даже наверняка правы. Но это ваша правота, Арсеньич. Не моя.