Все хорошо

Декан откашливается и гладит свой галстук, как любимую собачку.

– С превеликим удовольствием сообщаю вам, что для нашей театральной студии только что было сделано очень солидное пожертвование.

– Что? – ахает Грейс.

– Да-да. Весьма щедрое. Очень-очень щедрое. – Декан разражается похожим на заливистый лай хохотом. Затем снова откашливается, пытаясь взять себя в руки. – Самое щедрое из всех, что мы когда-либо получали. На сегодняшний день.

Сообщая все это, декан таращится на меня так, словно я – любовь всей его жизни. И ждет от меня ответа, но мой язык примерз к нёбу.

– Правда? – удается все же пискнуть мне.

И я тут же чувствую, как стоящая рядом со мной Бриана ощетинивается, а дыхание ее учащается.

– На сегодняшний день – да. Поразительно. Верно ведь? – Он снова хохочет, не в силах сдержаться. И приглаживает несуществующие волосы, словно они по-прежнему густо покрывают его голову. – Чудесно, просто чудесно.

И я вдруг тоже начинаю смеяться. Просто удержаться не могу.

– Чудесно!

Так мы с деканом и хохочем на два голоса.

– Что? А что за пожертвование? И от кого? – спрашивает Грейс.

Я чувствую, что она смотрит на меня. Но сама не отвожу глаз от декана, который все так же хихикает, игриво мне подмигивая. Да еще и на каблуках покачивается, как будто в зале не стоит напряженная тишина, а играет музыка.

– Оно анонимное, – объясняет он. – От каких-то местных бизнесменов. Они сказали, что обожают наш студенческий театр.

«Мы обожаем театр, мисс Фитч».

– А мы, разумеется, пришли в восторг от их щедрости.

– Разумеется.

– Вау, просто невероятно, – откликается Грейс. – Правда, Миранда?

– Да, невероятно, – шепчу я.

И вижу костюмы цвета ночи. Притоптывающие кожаные ботинки. Микрофон, увитый розами и гирляндами. В животе у меня что-то ворочается, но я не вздрагиваю, не трясусь, меня даже в пот не бросает. Я абсолютно спокойна. Стою прямо. Улыбаюсь. И киваю. Местные бизнесмены. Меценаты. Понятно.

– Бизнесмены? А что у них за бизнес? – спрашивает кто-то.

Я оборачиваюсь. В глубине сцены, посреди моря рассыпанной бумаги, стоит Фов. Тревор бросил собирать листки и следом за Эшли/Мишель кинулся к Бриане. Теперь он кладет руку на ее трясущееся – что-то слишком уж сильно трясущееся – плечо. И шепчет:

– Ты в порядке?

Но она не отвечает.

Мне хочется крикнуть: «Да все с ней нормально!» Но я лишь улыбаюсь декану, который, кажется, ничего не замечает. Все так же, посмеиваясь, покачивается на каблуках. Да кому там важно, чем занимаются эти бизнесмены!

– Они предпочитают оставаться в тени. Ну, сами понимаете, верно ведь?

Я горячо киваю. Понимаю, понимаю.

– А еще похоже, что они очень хорошо знают Миранду, в смысле, профессора Фитч. Они весьма лестно отзывались о нашем режиссере.

Он снова мне улыбается, а у меня душа уходит в пятки.

– Правда? – переспрашивает Фов.

Потом спускается в зал и становится рядом с Грейс. Скрестив руки на груди.

– О да. Они сказали, что не раз видели ее на сцене. Очень восхищались ее мастерством. Твердили, что они ее большие поклонники. – Декан оборачивается к студентам: – Ребята, ваш режиссер – знаменитость. Повезло вам, верно ведь?

Студенты по-прежнему пялятся на меня круглыми глазами. И не шевелятся, словно я велела им изобразить живую картину. Только Бриана дрожит всем телом, вцепившись в собственное запястье. Я чувствую, как ее глаза сверлят мою щеку.

– Что ж, – хлопает в ладоши декан, – не буду вам больше мешать. Просто хотел поделиться невероятными новостями. А, и забыл добавить. – Тут он снова мне подмигивает. Конечно же, ничего он не забыл, просто приберегал самое главное напоследок. Ради меня. – Меценаты попросили, чтобы мы в этом сезоне поставили определенную пьесу… «Все хорошо, что хорошо кончается». Которой, как я понимаю, вы и так планировали заняться, верно ведь, профессор Фитч?

Сведенные спазмом мышцы моих бедер вдруг расслабляются. Бриана бледнеет, с губ ее срываются нечленораздельные звуки.

– Да.

– Вот и чудесно. Уверен, спектакль получится великолепный. На этот раз можете ни в чем себе не отказывать. Костюмы, декорации, спецэффекты – все, что пожелаете. И подиум, тот самый, о котором вы так давно мечтали. – Он опять мне подмигивает. – Заказывайте все, что вам заблагорассудится.

Я вижу лазурное небо, сиявшее надо мной в тот давний день, когда я выступала на фестивале в Эдинбурге. Звездный космос за спиной и нарисованные прямо на сцене распахнутые глаза. Свою Елену – в алом платье, в вихре пузырьков света. Солнце в вышине над скалистыми горами. И чарующий запах диких цветов.

– Чудесно. Правда, ребята?

Я окидываю их взглядом. Так и стоят, застывшие от ужаса. Или от восхищения?

– Все хорошо, что хорошо кончается, – повторяет декан, в который раз мне подмигивая. – Вот и славно. Кстати, это комедия или трагедия, профессор Фитч?

– И то, и другое, – отвечаю я, удивляясь тому, каким звучным и глубоким вдруг стал мой голос. – То и другое.

Глава 11

– Вау, Миранда, поздравляю! – говорит мне Хьюго на следующий день.

– Спасибо.

– Должно быть, вы вне себя от счастья.

– Да, конечно.