Все хорошо

На дворе пятница, скоро должна начаться репетиция. Я смотрю на Хьюго, а он стоит и улыбается мне, освещенный льющимся в окно солнечным светом. Наверняка все это сон. Мы в его мастерской. Он сам позвал меня сюда. Правда, сам.

Выглянул в холл и окликнул: «Миранда!» А я поначалу подумала, что обращается он к кому-то другому, кого-то другого зовет. Другую Миранду. Например, студентку, с которой трахается. Но нет, он смотрел на меня. Оказалось, он только что узнал о новостях, которые принес вчера декан. О пожертвовании. О том, что мы снова ставим «Все хорошо». И что у нас снова будет настоящая программа по театроведению. Может быть, для декоратора даже выделят полную ставку. Это же офигенно! За это нужно выпить. Со мной? «С вами, Миранда!»

И вот теперь я смотрю, как он разливает виски. И салютует мне пластиковым стаканчиком.

– За вас, Миранда!

– За вас! – отзываюсь я.

Мы пьем. И мне снова кажется, что я сплю. Но нет, это не сон. Слишком сильно пахнет деревом. И в окно, освещая невероятно высокого Хьюго, льется слишком уж насыщенно персиковый свет. А Хьюго тем временем произносит:

– Я так за вас рад, Миранда!

Вся мастерская заставлена незаконченными декорациями к «Все хорошо», на которых лежат рыжие отсветы заходящего солнца. Зато макет с тремя пластмассовыми ведьмами бесследно исчез.

– И как удивительно вовремя появились вдруг эти меценаты, – продолжает он. – Прямо судьба.

– Судьба, – киваю я. – Точно.

– И в то же время все это как-то странно, нет?

– Странно? Почему странно?

Хьюго мнется и косится на меня виновато.

– Ну все-таки выкидывать столько денег на студенческий театр… Вам не кажется, что это как-то чудно? Я думал, людям и до профессиональных театров давно дела нет.

«Мы обожаем театр, мисс Фитч».

– Верно, – отзываюсь я.

– Я не к тому, что вы этого не заслужили, – быстро добавляет Хьюго. – И, конечно, мы уж найдем этим деньгам применение. Дают – бери, бьют – беги, так ведь?

– Наверное, остались еще люди, для которых театр не утратил свое очарование, – замечаю я.

Я что, флиртую? Похоже на то. Но ведь такого не может быть. Я давно разучилась…

– О, Миранда, меня вам убеждать не нужно. Вы же знаете, что я неофит. И потому просто брежу театром.

Он ухмыляется. Хьюго ухмыляется. Ухмыляется мне. Господи!

– Должен признаться, Миранда, я все это время болел за вас.

– Правда?

– Конечно, Миранда, – смеется он.

Он постоянно повторяет мое имя. И звучит оно в его устах, как музыка. Лучше, чем песни Эдит Пиаф, которые я слушала по дороге в колледж. Обычно я в машине магнитолу не включаю. Просто смотрю в лобовое стекло. И представляю свое черное будущее. Но сегодня утром мне вдруг пришло на ум: «А что, если в дороге послушать музыку? Позволить себе чуть больше жизни?» Эдит пела, а я думала: «Как это прекрасно!» Я и забыла, как приятно ехать под музыку. Как гармонично она всегда подстраивается под небо, под проносящийся за окнами ландшафт. Я даже подпевать начала. А когда я в последний раз кому-то подпевала?

– Вы не боитесь рискнуть, – продолжает Хьюго. – И меня это восхищает. К тому же я уже участвовал в постановке «Макбета». Даже несколько раз. В тюрьме эта пьеса всегда идет на ура. И «Все хорошо» станет для меня новой ступенью. Признаюсь, я впервые прочел эту вещь только в этом году. Недавно перечитал, и… вы были правы. Елена очаровательна.

– Правда? – Перестань постоянно переспрашивать! – О, да, она очаровательна.

– И все же я так и не понял, почему она любит Бертрама. Он ведь такой козел.

– Он просто ее не замечает, – возражаю я. – Долгое время был слеп. К тому же находился под дьявольским влиянием.

Произношу я все это очень быстро. И горячо. В моем голосе звучит настоящая страсть. Когда в последний раз я говорила так пылко?

Хьюго пожимает плечами. Прислоняется к деревянным рейкам. Достает из-за уха косяк. И закуривает. Из одной этой сцены вышел бы невероятный спектакль.

– И все равно, – не отступает он, – по-моему, она заслуживает большего.

– Ей ведь удалось его изменить. В самом конце, – возражаю я.

– Да, но стоила ли игра свеч? Не знаю…

– Мне кажется, стоила… – тихо говорю я. – Всегда так казалось.

Вот теперь я точно флиртую.

Хьюго внимательно смотрит на меня.

– Вы как-то изменились, Миранда.

– Правда? – вспыхиваю я.

Сбитая с толку, растерянная. Прикидываюсь, будто не представляю, о чем речь.

А на самом деле, конечно, отлично все понимаю.