Все, кого мы убили. Книга 1

– Вот как я рассуждал. Я их выслеживал втихую, и ты меня нашёл без шума. К Артамонову я пару глаз приставил. Тут все за всеми следят. Так вдруг в том трактире нас подслушивали? Кто его знает. Не гадал я, конечно, что той же ночью они нападут. Но что-то сердцем чуял. Потому и прибёг на помощь в другую ночь.

– Ну а потом-то что не открылся?

– Я подумал, ты сам за ними следил, раз к нам без промаху вышел на базаре. Тебя же у Прозоровских все за тайного жандарма почитали. А моё дело малое, хоть бы и так. Ну, не серчай, коли что, тут ведь не знаешь, до завтра доживёшь ли…

Многое, весьма многое в голом скелете подозрений начало обрастать на пути в Дамаск плотью объяснений, но сумею ли я воспользоваться ими, или сгинут они со мною бесцельно?

До вечера мы лишь переползали вслед за тенью, а когда солнце ушло за скалы, одолели ещё вёрст пять, продвинувшись к югу вряд ли более чем на одну. Прохор вёл меня уверенно, но я знал, что спутники наши остались в стороне. Мы не обсуждали это, и вообще старались ничего не говорить.

В который уж раз мы провалились в забытьё совершенно обессиленные. В тяжёлой дрёме я созерцал искрящиеся струи фонтанов и холодные водопады. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я очнулся. Первые звёзды уже безжалостно метали с небес огненные стрелы колючих лучей.

Четверо друзов стояло над нами, и ещё нескольких я разглядел на скалах, готовых выпустить заряд в любой миг. Кем бы они ни были, сейчас я зрел в них лишь избавителей. Я не слишком церемонно представился старику, живописно задрапированному в белый бурнус с острым капюшоном, с копьём в руке и двумя пистолетами за поясом, властный взгляд которого не оставлял сомнения в том, кто среди них главный.

Оруженосец представил нам его как шейха Антеша. После по его кивку нам подали небольшой бурдюк с водой, который, по очереди, мы опустошили в минуту. Не прошло и четверти часа, как к нам вывели уже утоливших жажду художника и драгомана. А спустя полчаса и животные наши прильнули к огромной нечистой луже, из которой я и сам бы не побрезговал испить, доведись нам её повстречать раньше. Без помощи людей шейха нам бы не пересилить их в стремлении напиться до самой смерти.

Престарелый шейх оказался с нами любезен и предупредителен, это я приписал желанию его обрести в нас покровителей, что оказалось почти правдой. Когда драгоман перевёл, что нас проводят к западному выходу из лабиринта, я было воспротивился, указав на кратчайший путь в Дамаск через проходы на севере, но вскоре услышал:

– Дамаск для него покуда закрыт, появляться в тех окрестностях его людям опасно. Нелепая ссора, порождённая наветами завистников, тому причиной. Он просит при вашей встрече с пашой передать, что шейх Антеш ищет примириться.

Не имело никакого смысла справляться о подробностях. Немногие только города сирийские пребывали под непосредственным турецким управлением. Остальная страна, и в особенности гористые округа, оставалась во владении наследственных своих эмиров и шейхов, которые по-прежнему заключали конфедерации между собою, выступали в поход со своими ополчениями, вели друг с другом войну, не спрашиваясь у пашей, по временам бунтовались, по временам бывали утверждаемы в своих правах непосредственно от Дивана константинопольского. Здесь, наверное, имело место одно из таких разногласий, кои чаще оканчиваются скорым примирением, но иной раз могут основать вековое соперничество, и худшим для европейца я считал вмешательство в такие неурядицы, зная, что иногда Порта тайно вооружала одного опасного вассала против другого, обещая каждому из них наследие соперника, чтобы обоих погубить своевременно.

Я обещал рассказать паше о гостеприимстве предводителя хауранских друзов, что на Востоке лучшая рекомендация, но в душе посетовал на то, что мы окажемся вновь на большой дороге, той же, где нас подстерегли преследователи. Нашего драгомана, кажется, обеспокоило то же, так что он довольно долго переговаривался с одним из всадников, пока шейх не сказал:

– Мои люди проводят вас до Баальбека. Там обитают наши друзья. Они же укажут вам дорогу на Дамаск с севера.

Таким образом мы должны были делать лишний крюк вёрст в полтораста, но выбора не оставалось, и мы сердечно благодарили благообразного старца за сию любезность, учитывая все замысловатые обстоятельства восточных игр, причудливых, как сама жизнь, где короткие пути не самые скорые, а скорые приблизить могут иной раз лишь погибель.

Поутру дорогой я осторожно расспрашивал Прохора про Артамонова. Меня теперь интересовало, не отметился ли тот в сношениях с человеком Голуа.

– Если ещё не продал – после продаст! – махнул рукой тот, и больше говорить не захотел.

Его больше, кажется, взволновало селение, к которому держали мы путь. Мне доводилось слышать о Баальбеке немало, его огромное капище Ваала, выстроенное в классическом римском духе, отмечали многие путешественники. Но Прохор, нахватавшись обрывков местных суеверий, сразу бросился вздыхать: