Все люди - враги

Вконец измученный и расстроенный, Тони вернулся в отель, чувствуя, что он не в состоянии даже поесть. Не зажигая огня, он лег, не раздеваясь, на кровать. Что же делать дальше? Оставалась еще тонкая путеводная ниточка, которая вела к агенту и барону Эренфельзу. Завтра он пойдет туда е утра. Но может быть, ему пойти ко всем тринадцати однофамильцам Кэти? Тони бросило в жар. Он просто не в силах заставить себя заглянуть еще хотя бы в одно из этих благородных жилищ, отмеченных нищетой, где каждый чопорный жест учтивых обитателей, каждый предмет в доме, казалось, говорили с укором: "Ты - участник блокады! Ты морил голодом женщин и детей". Нет, этого он не в состоянии вынести.

Все в его поисках, казалось, было против Тони, и наиболее серьезные препятствия возникали там, где он меньше всего ожидал их встретить. Хуже всего было то, что он иностранец, недавний враг, слабо владеющий немецким языком. Это усугублялось еще тем, что у него не было никаких рекомендательных писем, никаких влиятельных знакомств. Но больше всего мешало ему его собственное душевное состояние. Нервы Тони были до такой степени напряжены, он столько раз переходил от отчаяния к надежде, и ко всему этому присоединялось постоянное чувство такого мучительного нетерпения, что казалось, а может быть, оно и в самом деле так было, он немножко свихнулся.

Малейшее препятствие вырастало в его воображении в какую-то непреодолимую преграду. Каждый очередной разговор с враждебно настроенными, незнакомыми людьми, которым его дело неизбежно должно было казаться каким-то неудачным предлогом для чегото подозрительного, доводил его до состояния полного изнеможения. Чтобы держаться учтиво и внешне спокойно, Тони приходилось делать над собой невероятные усилия, а вполне естественное безразличие или нетерпение раздражало его, и ем,у казалось, что все люди относятся к нему враждебно. Он вспоминал базельскую кельнершу со смешанным чувством горечи и умиления. Какими они оба были сентиментальными идиотами, а он-то в особенности выставил себя таким дураком.

Он встал, выпил немного разбавленного водой бренди, потом снова лег. Какие еще есть возможности? Очевидно, британская дипломатическая миссия и австрийская полиция. И то и другое было в высшей степени противно.

Он знал по опыту, что британские дипломаты за границей заботятся исключительно о людях из категории "денежных тузов" и что никто другой не имеет никаких шансов добиться от них чего-либо, кроме вежливого презрения. У него не было никаких рекомендательных писем, и он представил себе, как будет объяснять высокомерному третьему секретарю посольства свою просьбу о розыске австрийской девушки, его возлюбленной. Будь он магнатом прессы или крупным представителем финансового мира - дело другое. Но имея всего лишь аккредитив на сто фунтов, а в качестве рекомендательного письма только паспорт... Он с беспокойством ощупал свои карманы, чтобы убедиться, что и паспорт и аккредитив целы.

Была еще одна основательная причина, не позволявшая ему обратиться в эти официальные органы:

в 1914 году отец Кэти был арестован за действительные или мнимые сношения с Россией, и Кэти тогда вернули с швейцарской границы, возможно, даже и под конвоем. Знаменательно было то, что она с того времени больше не давала о себе знать. А что, если и она и ее отец до сих пор находятся на подозрении или, может быть, сидят в тюрьме? Если судить по тому, как мстительно настроена английская военная контрразведка, вполне возможно предположить, что так оно и есть. И если он обратится в официальные органы за справкой, это может только впутать его в какую-нибудь неприятную историю и привлечь к ним отнюдь не желательное внимание. Даже если они и на свободе, вполне может статься, что живут не под своими именами. Даже в свободной и счастливой Англии нашлось достаточно желающих сменить свои тевтонские фамилии на солидные английские Монтморэнси и прочие "монты" и "форды". Какая безумная, какая нелепая затея эти безнадежные, совершенно безнадежные поиски в злобном мире враждующих людей, где царят алчность и корысть. Тони кусал себе руки в отчаянии и бессильной ярости. Да падет на ни-х проклятие всемогущего бога, отца и сына и святого духа, ныне и присно и во веки веков!

Тем не менее на следующий день Тони с раннего утра явился в контору агента по продаже недвижимости и дожидался, пока тот не пришел. Этот субъект держал себя сначала подобострастно, потом нахально, и Тони стоило большого труда растолковать ему, что ему нужен только адрес барона Эренфельза. Агент был одним из тех весьма многочисленных коммерсантов, для которых все люди делятся на две категории: