Все люди - враги

на тех, с кем они ведут дела (люди очень важные, пока с ними ведешь дело), и тех, с кем они не ведут никаких дел, - эти люди для них просто не существуют. Он никак не мог поверить, что вопрос Тони не маскирует какого-нибудь тайного намерения купить или арендовать дом, и даже после того, как он очень неохотно дал ему адрес, настойчиво предлагал посмотреть фотографии домов и описания квартир, не переставая объяснять, что Вена перенаселена и что господин Кларендон едва ли найдет в другом месте такой большой выбор.

Когда Тони, наконец, вырвался от него, у него было такое чувство, словно неприязнь этого человека, его обманутая алчность преследуют его точно облако удушливого газа.

Барон фон Эренфельз принял Тони стоя - очень прямой, гладко выбритый, с моноклем. "Штабной", - сразу подумал Тони. Щелкнув каблуками, он чопорно поклонился и вытянулся во фронт. Барон заметил его военную выправку и несколько смягчился. Тони объяснил ему, по какому он делу, и назвал фамилию Кэти.

- А, - воскликнул барон, - вы разыскиваете графа?

- Нет, - ответил Тони, - я вчера имел честь беседовать с графом, по-видимому, он не в родстве с этой семьей.

Барон снова нахохлился и сказал:

- Раз это ваши старые друзья, вы должны знать других членов их семьи или их друзей в Вене.

- Нет, - сказал Тони, чувствуя, что краснеет под оловянным взором барона. - Видите ли, я встречался с ними только в Италии и в Англии, - он решил, что должен прибегнуть к этой лжи, чтобы произвести более респектабельное впечатление. - У них есть родственники в Англии. В Вене я у них никогда не бывал.

К тому же прошло уже пять лет.

- Не вижу, чем могу быть вам полезен, - сухо отрезал барон.

- Не могли бы вы сообщить мне фамилию и адрес того человека, у которого вы купили этот дом?

Может быть, он знает.

- Это был какой-то еврей, - с бесконечным презрением ответил барон. Переговоры с ним вел мой поверенный. Я сам, разумеется, с ним не встречался.

- В таком случае простите, пожалуйста, мою настойчивость, но, может быть, вы разрешите мне обратиться к вашему поверенному?

Тони чувствовал, как от напряжения, которого стоил ему этот разговор, пот выступил у него на лице и каплями струился по спине, но не сдавал своих позиций, как если бы это был воинский плацдарм. "Ради Кэти, ради Кэти", - шептал он про себя.

После некоторого колебания барон написал что-то на клочке бумаги и с чопорным видом вручил бумажку Тони.

- Разрешите выразить вам мою признательность за вашу исключительную любезность и доброту, - сказал Тони официально, но с искренней благодарностью и протянул было руку. - Я вам бесконечно обязан.

- Bitte [Пожалуйста (нем.)], - оборвал его барон и кивнул головой в знак того, что аудиенция кончена.

Тони не оставалось ничего другого, как молча поклониться и уйти.

Выйдя на улицу, Тони расхохотался. Стоит ли обращать внимание на все эти унижения, которые от одного прикосновения руки Кэти изгладятся без следа? И все-таки он не мог не обращать на них внимания.

Поверенный барона был приветливый и дородный мужчина, но, ах, какой деловитый! Он внимательно, делая заметки, выслушал рассказ, который Тони благодаря неоднократным повторениям излагал теперь очень бегло. Затем он погрузился в раздумье, рассеянно постукивая карандашом по выпяченным губам.

- Вам не имеет смысла разыскивать этого спекулянта еврея, - заявил он. - Во время войны и сразу после нее была такая бешеная спекуляция недвижимостью, стольким семьям пришлось сбывать свое имущество за гроши. Тысяча шансов против одного, что этот субъект и не помнит ваших друзей и ничего о них не знает, даже если предположить, что он купил дом у них, а не у какого-нибудь другого еврея перекупщика. Вам, пожалуй, пришлось бы опросить половину гетто и без всякого успеха, ха-ха!

- Не могли бы вы мне что-нибудь посоветовать? - спросил Тони с отчаянием.

- Разумеется. Обратитесь в ваше посольство и в полицию.

- Неужели нет других путей? Вы сами понимаете, мне не совсем удобно обращаться в полицию по такому совершенно частному делу.

- Вы можете обратиться в какое-нибудь частное сыскное агентство, но это довольно дорого и на них не всегда можно положиться. Если у вас есть какие-нибудь основания скрывать это от полиции, они способны немедленно донести на вас.

- Нет, никаких оснований скрывать что-либо у меня нет, - стараясь говорить как можно увереннее, отвечал Тони, заметив, что тот ему не верит. - Пожалуй, действительно мне лучше будет прямо обратиться в полицию.

- Да, это самое лучшее. Полицейское управление помещается на Шоттен-Ринге, номер одиннадцать.

Тони поблагодарил и, с трудом преодолевая чувство неловкости, спросил, сколько он должен за совет.

Поспешный отказ от вознаграждения за столь незначительную услугу, оказанную доброму знакомому Столь высокопоставленного клиента, как барон фон Эренфельз, убедил Тони в том, что ему непременно следует что-нибудь дать. Он вынул сложенный банкнот в пятьдесят крон, положил его на стол и с поклоном удалился.