Все ловушки Земли

— Какого черта мы ждем? — вопросил Маркс. — Пора уже разделаться с ним и убираться отсюда.

— Погоди, — подал голос Пакард.

Он медленно поднялся и оперся спиной о дерево. От усилия у него закружилась голова.

— Красноречие тебе не поможет, — злобно бросил Пинки. — Ты уже покойник. У нас есть полное право тебя прикончить. Чеши языком хоть сотню лет, в живых все равно не останешься.

Пакард посмотрел на Хёрли, и тот отвел глаза, не желая встречаться с ним взглядом. Сильвестр так и сидел на корточках, водя по земле палкой. Широкие поля шляпы скрывали его лицо.

— Если тебе есть что сказать, выкладывай, — разрешил Пинки. — Мы не станем лишать человека последнего слова. Ну и покури напоследок, если хочешь. Хёрли смастерит тебе самокрутку.

— К дьяволу его, — взбеленился Хёрли. Он выхватил револьвер — на ярком солнце блеснула сталь.

Пакард нервно вжался спиной в дерево и напряг мышцы живота, как будто это могло превратить их в броню и защитить от пули.

И тут в дело вступил Сильвестр. Он распрямился, словно сжатая пружина, и перехватил руку Хёрли. Револьвер сухо кашлянул, и пуля со звонким щелчком вонзилась в ствол дерева в каких-то дюймах от головы Пакарда. Шестизарядник выпал из руки Хёрли, он попятился, прижимая к груди вывернутое запястье.

— Ах ты, сукин сын, — зарычал он. — Я тебя…

— Давай, — подзадорил его Сильвестр. — Давай, попробуй. — Его пальцы зависли над рукоятью револьвера, словно ястреб над добычей.

Хёрли не двигался.

— Чего вы ждете? — крикнул он. — Вздерните уже его! Какого…

— Что-то ты слишком торопишься затянуть петлю на его шее, — заметил Маркс. — Видать, не без причины. Если так подумать, это ведь тебе он велел залезть наверх и сбросить золото. Выходит, не сомневался, что ты это сделаешь без возражений. Может, поговорим?

— Поговорим? — разъярился Хёрли. — Да вы, парни, только и чешете языками, а толку — ноль!

— Заткнись, — рявкнул Пинки.

Хёрли бросил на него испепеляющий взгляд.

Привалясь к дереву, Пакард закрыл глаза. Изматывающая боль в раненом плече отдавалась по всему телу. У него была надежда, что Хёрли придет ему на помощь, но этого не случилось. Хёрли бросил его, как только понял, что Пакард проиграл. Хёрли не из тех, кто поддерживает безнадежные затеи.

— Маркс прав, — сказал Пинки. — Хёрли, что ты знаешь о Пакарде?

— Ничего, — пожал плечами Хёрли. — Пришлый человек, и все.

— Я могу кое-что о нем рассказать, — вступил в разговор новый голос.

Пакард открыл глаза.

— Не вмешивайтесь, — процедил он.

Однако Элис Пейдж не обратила на него ни малейшего внимания. Она смотрела на Пинки, и в ее глазах сверкал вызов.

— Мистер Пакард — федеральный маршал! — объявила она. Воцарилась мертвая тишина — ледяная тишина, от которой всем стало не по себе. Слова Элис Пейдж зазвучали в ней звонко и отчетливо: — Если вы лишите его жизни, вас поймают и пристрелят, как бешеных псов. Правительство такого не прощает — это вам не абы кого убить.

Пинки медленно приблизился к девушке.

— Лжешь! — гаркнул он. — Тебе отлично известно, что никакой он не маршал. Он и держался-то совсем по-другому — велел Хёрли скинуть мешки с золотом. Разве федеральный маршал отдал бы такой приказ? И он даже не заикнулся о нашем аресте. Маршал всегда грозится кого-нибудь арестовать.

Пинки навис над Элис, но она не дрогнула и не опустила дерзко вздернутого подбородка.

— Тогда что же вы стоите? Вешайте его, и увидите, что будет. Это самый верный способ уничтожить вашу мерзкую банду!

Пинки занес руку для удара.

— Ты сейчас у меня получишь, — прорычал он, — грязная маленькая…

— Пинки! — крикнул Пакард.

Пинки крутанулся на сто восемьдесят градусов.

— Оставь девушку в покое, — приказал Пакард. — Она ни при чем, просто старается мне помочь.

— Запала на тебя, да? — осклабился Пинки.

— Будь ты проклят, Пинки — взревел Пакард. Он покрепче уперся пятками и оторвал спину от дерева, но Маркс резко дернул за веревку, и Пакарда потащило назад. Пятки заскребли по земле, петля на шее затянулась еще туже. Он схватился за дерево здоровой рукой и, сипло втягивая ртом воздух, с трудом выпрямился.

Глядя на Элис Пейдж через разделявшее их расстояние, он прохрипел:

— Хорошая попытка, мисс. Спасибо вам, только ничего не получится.

Пинки медленно развернулся, одновременно отводя руку в сторону, и ладонью с размаха ударил девушку по губам. Ее голова мотнулась в сторону; Элис не удержала равновесия и влетела в дерево. Ноги у нее подломились, но веревка, которой были связаны ее руки, не дала ей упасть, и она осталась стоять на коленях.

Со своего места Пакард видел белый отпечаток ладони Пинки на щеке девушки. Он решительно вынес ногу вперед, но затем остановил себя. Невероятным усилием воли Пакард сдержался, хотя гнев и ненависть клокотали в груди, словно раскаленная лава. Он понимал, что еще один рывок не даст результата. Маркс следил за ним, ухмыляясь в бороду, и был бы только рад, если бы Пакард попытался приблизиться к Пинки или Элис.

— В следующий раз, — в бешенстве прорычал Пинки, — я сверну тебе шею. — Он повернулся и, набычившись, посмотрел на Хёрли. — А ты рассказывай, и побыстрее.