Все меняется

– Готово, – самодовольно объявил Руперт. – Мне сейчас не помешало бы выпить чего покрепче.

Рейчел, вертевшая в руках свой бокал с сухим хересом, которого ей не хотелось, выпрямилась на стуле.

– Послушайте все! Сегодня вечером предлагаю всем подумать о практических вопросах. В этом доме полно фамильной мебели. Мне столько не нужно, поэтому я хочу, чтобы вы все выбрали, что хотите взять себе. Пожалуйста, наклейте на мебель этикетки со своей фамилией и адресом, чтобы грузовая компания не ошиблась при перевозке. Вы, наверное, все уже знаете, что я отдала рояль Дюши Саймону, так как он увлечен музыкой, и Джералд любезно согласился найти для этого рояля место в своем доме. Я отобрала часть белья и кухонных принадлежностей, которые мне понадобятся, а все остальное ваше. Прямо сейчас я объявила об этом для того, чтобы вы успели подумать и выбрать. Мне бы хотелось сохранить несколько твоих картин, Руперт, и твой рисунок, Арчи, – там, где Дюши за роялем. Так что свои этикетки на них я уже наклеила. И, наконец, ни в коем случае не надо меня благодарить, потому что я не хочу разрыдаться. Этикетки на письменном столе, – она глотнула хереса – слишком торопливо и много – и поперхнулась.

Хью похлопал ее по спине, а Клэри заверила:

– Ты самый заботливый человек в мире.

Джульет спросила:

– А ко мне это относится, тетя Рейчел? А если относится, можно мне взять тот хорошенький серебряный чайничек?

– Относится. Можно.

* * *

Игра в покер продолжалась, и сразу же после ужина Луиза, Тедди, Саймон, Роланд, Генри, Том и Джульет ушли в мальчишескую комнату, чтобы возобновить ее.

До тех пор все воздерживались от упоминаний о приезде Эдварда вместе с ненавистной Дианой. Но теперь, поскольку разговоры о будущем закончились, в ход пошли сплетни и пересуды. Арчи высказал мнение, что Эдвард выглядит ужасно – серовато-бледный и как будто усохший.

Зоуи сказала, что, по ее мнению, Эдвард не любит Диану, а боится ее, на что Руперт заметил, как и следовало ожидать, что надо уметь взглянуть на ситуацию с чужой точки зрения. Клэри восторгалась тем, как чудесно держалась Вилли – так спокойно и с достоинством. Вилли извинилась за враждебность Роланда, и Хью ответил, что восхищен его поступком, и в любом случае Эдварду поделом. Рейчел заметила, что он, как-никак, женат на Диане, и с этим придется смириться.

– Если уж начистоту, – возразила Джемайма, – женщин она недолюбливает. Они как будто пробуждают в ней худшие качества.

Полли циничным тоном парировала: это означает только, что все худшее в ней уже на виду. А Джералду показалось, что Диана не очень-то счастлива.

– Еще бы! – воскликнул Хью. – Она думала, что выскочила за богача, а он остался без работы и, как он сам мне рассказывал, растратил на нее все свои сбережения. Ему даже пришлось продать ружья и запонки, чтобы купить подарки на Рождество.

– Ой, бедный дядя Эдвард! Неудивительно, что вид у него такой жуткий!

Глаза Клэри наполнились слезами, Арчи обнял ее.

– Это она плачет за Англию, – пояснил он.

Зоуи заговорила было о том, как глупо выглядела Диана, выпирая из тесного платья… но вмешался Руперт:

– По-моему, все мы наговорили достаточно неприятных вещей для одного вечера, и лично мне не терпится лечь в постель с моей злоязычной супругой.

* * *

Так закончился День подарков. Рейчел радовалась. Для нее день выдался длинным и начался в семь с похода к церкви с букетом подснежников. Собственная неприязнь к Диане ужаснула ее. Вдобавок она понятия не имела, что дела Эдварда настолько плохи. Если бы он хоть намекнул мне, когда заезжал, я могла бы что-нибудь дать ему. Но она понимала, что дать могла бы совсем немного. Ей надо еще думать о слугах. Поскольку она не в состоянии сделать им хорошие подарки по случаю выхода на пенсию, надо обеспечить их жильем. Да еще операция миссис Тонбридж. Еще несколько недель, и я уеду, сказала себе Рейчел. И не смогу ухаживать за могилой Сид. Происходящее она воспринимала как очередное расставание с ней. Но и его придется как-то выдержать. И найти работу, за которую мне будут платить. Хорошо, что я объявила всем, чтобы разбирали вещи. По крайней мере, это уже позади.

Повод для радости незначительный, но и такой сойдет.

* * *