Все меняется

– Да, – терпеливо подтвердила она. – Я в самом деле подумала обо всем. Рейчел всегда была так добра ко мне и к мальчишкам. Она относилась к нам как к членам семьи с первого же нашего приезда сюда, и я хочу в ответ принять ее в нашу семью. А теперь давай спать.

– Попозже.

* * *

Роланд, у которого выдался потрясающий день, дождался, когда остальные затихнут и везде погасят свет, и только тогда смазал лицо ромашковым лосьоном. Мама говорила, что он поможет, и прыщи в самом деле казались уже не такими заметными. Она замечательная. Перед Рождеством она дала ему чек, чтобы он купил инструменты и все необходимое для экспериментов, которые он проводил с другом. А от других ему достались талоны на книги, ракетка для сквоша, первоклассный фонарик и много чего еще, в полусне всего и не вспомнишь. Завтра приедет отец с «Этой женщиной», как раньше называла ее мама. Отца он ненавидел и иногда повторял это мысленно, чтобы поддерживать в себе ненависть. Он испортил маме жизнь, и в немногих случаях, когда они оставались с ним наедине, им было нечего сказать друг другу. А эти бессмысленные вопросы! «Как твои дела в школе?», «ждешь каникул?», «с кем-нибудь уже подружился?»… Боже! От них его тошнило. Лишь бы что-нибудь сказать, вытерпеть раз в семестр обед в отеле, куда его водил отец. Однажды он привел с собой Луизу, его старшую сестру, с которой он был едва знаком, и она немного оживила разговор, но больше не приходила. Ну что ж, теперь ему предстоит учеба в Кембридже: он завоевал стипендию в Тринити на следующую осень и собирался подыскать какую-нибудь работу, чтобы помочь маме с оплатой. Стипендия – это ненадолго, ее на все не хватит, а его чертов отец дал понять, что помочь не в состоянии. Я в самом деле ненавижу его, подумал Роланд перед тем, как заснуть. Да какой из него вообще отец.

* * *

– Пожалуй, я все-таки поеду завтра с тобой. Мне кажется, будет несправедливо, если тебе придется встретиться со всеми в одиночку.

– Прекрасно. – Он постарался сделать вид, будто доволен.

Значит, вместо отдушины поездка в Хоум-Плейс станет испытанием. Он продал свои ружья и запонки и таким способом наскреб денег на рождественские подарки. Остальное взяла на себя Диана. У нее имелся небольшой собственный доход, складывающийся из ее пенсии вдовы военнослужащего и арендной платы за квартиру, унаследованную ею от родителей. Для того чтобы хоть немного оживить Рождество, она купила большую елку и в Сочельник устроила вечеринку с коктейлями для человек двадцати соседей, уничтоживших все их запасы водки и джина. Эдвард не знал почти никого из гостей и большую часть вечеринки, которая, казалось, слишком затянулась, провел, обходя собравшихся и подливая им в бокалы. Раньше ему нравилось принимать гостей и знакомиться с людьми, а теперь подобные развлечения он как-то вдруг разлюбил. Все дело было в том, что он влип в серьезные неприятности и понятия не имел, как теперь выпутываться. Он оповестил товарищей по клубу, что готов выслушать почти любые предложения, и хотя несколько человек пообещали иметь его в виду, никто так и не дал о себе знать. Еще слишком рано, успокаивал он себя, но хорошо помнил, что срок его членства истекает в марте и что возобновить его уже не удастся.

Диана, похоже, решительно выбросила мысли о будущем из головы; гораздо сильнее она встревожилась, узнав, что Джейми намерен провести праздники в Шотландии, вместе со своими дедушкой, бабушкой и старшими братьями. Попытка утешить ее в том случае удалась – почти так же хорошо, с его точки зрения, как ее попытка заманить его в постель после вечеринки с коктейлями. В конце концов он сумел ублажить ее, и она прошептала, что если их любовь взаимна, ничто другое не имеет значения.

Поэтому когда утром в День подарков она объявила, что едет с ним, он не удивился, но предупредил, что в Хоум-Плейс по сравнению с их домом холодина, «так что оденься потеплее, дорогая». Втайне он опасался, что она выберет какой-нибудь откровенный наряд, но нет: она надела темно-синее джерси с воротником-стойкой и серьги с сапфирами и бриллиантами, которые он подарил ей еще задолго до свадьбы. И вдобавок накинула старый беличий жакет.

– Как я выгляжу?

– Как всегда, идеально.

* * *

Хью встретил их у дверей, Диана подставила ему щеку для поцелуя.

– Сколько лет, сколько зим! С Рождеством!

Хью приветственным жестом коснулся плеча брата и дождался, когда Диана снимет жакет.

Почти вся семья уже собралась в гостиной, Вилли сидела на диване, Роланд стоял рядом. Рейчел, устроившаяся в кресле у камина, поднялась, чтобы поцеловать Эдварда и поздороваться с Дианой. Руперт и Тедди разносили напитки; Клэри стояла на коленях, помогая Гарриет переложить наполовину собранный пазл на большой поднос. «Тогда сможешь закончить его где угодно, но не здесь», – объясняла она. Саймон ворошил дрова в камине, Джералд беседовал с Рейчел. Когда Полли подошла с подносом канапе, он гордо представил ее Диане:

– А это моя жена Полли.

– Да, – сердито подтвердила Гарриет. – И у них есть мальчик, которого зовут лорд Холт. Только он так себе мальчик.