Все мои Надежды и Мечты (ЛП)

Два сине-золотых сияния поплыли по воздуху — вдоль поваленных стульев на первом ряду по направлению к оторопевшим невестам. Песик, не теряя надежд в конце концов завладеть крадеными атрибутами свадебной церемонии, шел под ними и обиженно тяфкал. Поняв в какой-то момент, что рассчитывать ему не на что, он сдался: прыгнул в купель, налакался святой воды и благополучно покинул часовню, не прекращая лаять.

Кольца снова приземлились на бархат. Аз, последние минут пять стоявший как вкопанный, выдохнул. Мы с Папирусом вернулись к алтарю, а гости, расставив столы и стулья по прежним местам, снова уселись на них, как ни в чем не бывало. Альфис трясущимися пальцами взяла свое кольцо с подушечки, поданной Азом, и взяла Андайн за руку. Последнюю происшествие с похищением колец тоже вывело из равновесия: ее ладонь тряслась ничуть не меньше, чем у Альфис, а в ногах кудрявились желтые опилки: монстр-рыба, ковыряя пол ногой, протерла его, как рубанком.

Надевать трясущееся в руках кольцо на трясущийся же палец непросто — особенно, когда ты носишь очки: Альфис поэтому потребовалось ровно четыре попытки. Зато Андайн управилась сразу же — ловкости ей было не занимать даже в самой безвыходной на первый взгляд ситуации.

Папа блаженно улыбнулся и пропел, в последний раз потрясая стены часовни своим басом: «Можете поцеловать невесту!».

Альфис встала на цыпочки, чтобы дотянуться до губ Андайн, и та ответила ей долгим, глубоким поцелуем. Я представила, как Аз, так и не нашедший себе жену, целует меня, и у меня задрожали колени. Зал гудел: в тысячу раз сильнее, чем когда бы гонялись за кольцами. Неладное заметил только один-единственный человек во всей часовне. Вернее, не человек, а монстр:

— Эй, сестра, ты как?

— Голова кругом идет, — ответила я.

— Облокотись об меня.

Я облокотилась. Его рука обвила мою талию. Вздохнув, я положила голову ему на плечо. Пах Аз тоже «по-взрослому»: наверное, папа позволил ему надушиться собственным одеколоном. Мне стало гораздо легче. Сердце, правда, все равно не унималось — до самой ночи.

Время шло. Подходило к концу наше обучение в начальной школе под руководством мамы: на горизонте маячил быт учеников средней школы. Несмотря на волнение, я была в предвкушении. У Аза, к сожалению, унять волнение предвкушением не получалось.

— Я же никого там не знаю, — причитал он. — Я слышал, там несколько сотен детей! И почти нет монстров — одни люди!

— Да ладно тебе! — смеялась я. — Принцу монстров — и бояться людей!

— Некоторых не бояться не выходит… — сказал он, глядя на меня с серьезным выражением лица.

— Не волнуйся ты так, — утешала его я. — Я же буду с тобой!

Он улыбнулся мне немного неуверенной улыбкой. Но все же улыбнулся!

— Разве твоя старшая сестричка тебя когда-нибудь подводила? — спросила я, пытаясь сделать его улыбку увереннее.

Вообще, по возрасту Азриэль меня превосходил. Если считать также многочисленные прожитые им в обличие Цветика жизни — превосходил значительно. Но я все время чувствовала себя старшей сестрой, и ничего не могла с этим поделать.

Увереннее улыбка не стала, поэтому я привстала на цыпочки и потерлась своим носом о его морду. Мама и папа часто проделывали что-то подобное, и мы с раннего возраста подражали им, но, похоже, с возрастом это превратилось в наш «фирменный» жест. Аз отстранился, хихикая. Расстроить его было проще простого, но, стоило нам потереться носами, и от плохого настроения не оставалось и следа.

В одно погожее утро тех бесконечно длинных летних каникул, которые переживают все школьники, которым в новом учебном году придется учиться в новом месте, Аз подошел ко мне после завтрака с предложением:

— Слушай… ты не хотела бы сходить на смотровую площадку?