Все мои Надежды и Мечты (ЛП)

Пожениться? Выйти замуж за Азриэля? Да уж, смех да и только! Рассмеяться у меня, правда, уже не получилось: я же не просто так не снимала рук с груди в течение всей поездки. Сердце колотилось, как мотор — вроде того, что спрятан где-то в глубине папиной машины. Даже в часовне и в течение всей свадьбы подумать хоть о чем-то другом не получалось. Папа, несмотря на то, что больше не был королем, все еще мог женить монстров друг на друге, и Альфис с Андайн обратились к нему с этой просьбой первыми. Папирус, несмотря на то, что должность девочки-цветочницы так ему и не досталась, вдрызг расспорился с Меттатоном, выясняя, кто же из них будет свидетелем на этой свадьбе. Конфликт предотвратила Андайн, любезно предложившая Меттатону должность фрейлины. Надо сказать, что для скелета в доспехах Папирус выглядел просто потрясающе.

Альфис, одетая в смокинг, топталась перед алтарем. Ее лоб влажно блестел — волноваться в этот день ей пришлось больше, чем когда-либо. И я все время представляла себе Аза, так же топчущегося на месте и сгорающего от волнения. Моим фантазиям не мешало даже то, что он ни на шаг не отходил от меня — с самого начала приготовлений к церемонии. Интересно, когда Азу придет пора жениться, он будет нервничать так же сильно, как и Альфис? Не на мне жениться, разумеется. Он бы не смог. Он бы не захотел. Хотя бы потому, что я его сестра. Но от мысли, что он ждет не меня, а кого-то другого, одетого в гораздо более роскошное платье, чем сейчас на мне, стало почему-то невыносимо тоскливо. Я даже чуть не пропустила момент, когда Меттатон окончил шествие по ковровой дорожке и подал мне сигнал — спасибо Азу, ткнувшему меня в бок. Я встрепенулась и, позволив Азриэлю взять меня под локоть, двинулась вслед за Меттатоном, покрывая красный ковер лепесткам цветов. Ни одного желтого среди них не было — Альфис лично на этом настояла.

— Отлично держишься, сестренка, — прошептал Аз.

Мы заняли свои места рядом с мамой — сбоку от алтаря. Она улыбнулась нам обоим. Я прижала опустевшую корзинку к груди так же крепко, как пару часов назад прижимала руки.

Через пару мгновений музыка торжественно усилилась, и в зал вошла Андайн. Ее крепкое тело облегало шелковое свадебное платье самого белого цвета, который я когда-либо видела. По чешуйчатым плечам рыжим водопадом сбегали роскошно завитые волосы. Прекрасней ее в часовне в эти мгновения не было никого. Стоило ей начать свой путь по красному ковру до алтаря, как Альфис начала шататься, потеть и так сильно таращить глаза, что в какой-то момент я успела поверить, что она потеряет сознание. Но Андайн, увидев, в каком та состоянии, лишь широко ухмыльнулась и, в два прыжка преодолев все, в общем-то, немаленькое расстояние, схватила свою невесту прежде, чем та успела лишиться чувств.

Папин голос гулко загремел, летя к высоким сводам часовни и прося молодоженов жить в любви и правде, деля друг с другом все радости и печали. Временами мой отец впечатлял меня самым невероятным образом. Несмотря на то, что мама всегда находила, за что упрекнуть своего мужа, я всегда относилась к нему с настоящим почтением. Когда папе приходилось вести себя «царственно», ему не было равных. Наверное, правление Подземельем складывалось примерно так: харизматичный папа был «лицом», а практичная мама — «мозгами» организованного монстрами государства. Толк в таком правлении, безусловно, был.

— Обменяйтесь кольцами, — наконец сказал папа.

Это уже была задача Азриэля. Я легонько сжала его руку. Мой брат кивнул и двинулся по направлению к Альфис и Андайн, держа на вытянутых руках бархатную подушечку. Но на полпути с Азом случилось то, чего никто не ожидал: из-за алтаря выпрыгнул крошечный белый песик и, схватив то, что лежало на бархате, бросился бежать наутек.

— ЭТОТ ЗЛОДЕЙ ПОВИНЕН В КРАЖЕ!!! — завопил Папирус под всеобщие вздохи и перешептывания. — НО НЕ БОЙТЕСЬ! ВЕЛИКИЙ РЫЦАРЬ ПАПИРУС ВЕРНЕТ КОЛЬЦА!!!

Произнеся эту речь, скелет бросился в толпу, преодолев расстояние между ней и алтарем, как и Андайн, в каких-то два прыжка. Свадебная церемония моментально превратилась в мешанину из беготни, шума и криков: все гости вскочили со своих мест и принялись гоняться за песиком по всей часовне, как по стадиону. Да что уж там: бегала даже я, приподняв полы своего недавно идеально выглаженного платья. Единственным, кто не шелохнулся и не произнес хотя бы одного звука, был Санс: он просто стоял в уголке, наблюдая с ленивой улыбкой, как мы бегаем за крошечным белым пятнышком, опрокидывая скамьи, стулья и замешкавшихся гостей.

Поняв наконец, что без него мы не справимся, он пожал плечами и поднял вверх костлявый палец. Пасть собаки озарилась голубым светом, и кольца, повинуясь магии Санса, взмыли в воздух. Песик, явно не ожидавший подобного развития событий, прыгал вверх и вниз, пытаясь вернуть то, что, по его мнению, успело стать его законной собственностью, но Санс удерживал парящие кольца на достаточном расстоянии. Прямо как пачку с картошковыми чипсами. В точности.