Все мои Надежды и Мечты (ЛП)

Что-то твердое — прямо между моими ягодицами. Я снова приблизилась к лицу Азриэля. Выражение, написанное на нем, было таким странным, что я, позабыв о странной твердости пониже спины, снова рассмеялась:

— Эй, Аз! — сказала я, приблизившись к его лицу на минимальное расстояние. — Ты красный, как свекла!

Он даже не улыбнулся. Лиловые глаза не мигали. Застывшие от только-только смолкшего смеха слезы искрились в свете электрических ламп. Выглядели они необычно. Неужели у моего брата всегда были такие глаза? Блестящие, с длинными ресницами… он же просто милашка! Лежать на его по-мальчишески твердой груди было очень приятно: он был такой теплый. И пах вкусно. Конечно, картошковые чипсы слегка перебивали этот запах, но все же он определенно наличествовал: им пахли и мех, и одежда, и кожа. В общем, каждая клеточка его тела.

И мне этот запах очень даже нравился.

Я была так близко… если бы я приблизилась еще хоть на пару сантиметров, наши губы бы соприкоснулись, я бы поцеловала его.

Мне стало жарко. Лицу было жарко вдвойне, оттого что Азриэль обдавал его своим дыханием. Наконец он заморгал:

— Эй, сестричка. Ты, это… ты в порядке?

Я поняла, что попросту рассматриваю его все это время.

— В полном! — ответила я. Мое лицо полыхало. Ужаснувшись тому, что только что произошло, я вынула свои руки из-под его футболки и слезла с него.

Он тут же схватил мою подушку и изо всех сил прижал себе к животу. Я нахмурилась, но ничего не сказала. На секунду мне показалось, что лицо Азриэля тоже полыхает.

Повернув голову к стенке, он заговорил:

— Прости, что дразнил тебя.

Ох, слава Богу, он не заметил, что веду я себя странновато.

— Кстати, — сказала я, припоминая причину потасовки. — Ты случайно не видел, куда запулил чипсы? Кажется, они летели в…

Я замерла, глядя на дверь. На моих глазах она медленно закрывалась, пока в итоге не захлопнулась с виноватым щелчком.

У меня пересохло в горле. Кто-то наблюдал за нами. Мама. Это была она. Она видела все.

Вечером состоялся семейный совет. О щекотке никто не произнес ни слова. Мама с ледяным спокойствием сообщила нам, что мы уже слишком большие, чтобы жить в одной комнате, и что папа займется уборкой хлама в одной из свободных, которую потом переделает под спальню.

Вряд ли папе слишком хотелось заниматься этим, но он согласился с маминым решением. Он посмотрел на нас, кажется, не замечая, что мы маминой затее были рады меньше всех. Однако одного взгляда на маму было достаточно, чтобы понять: спорить бесполезно. Нас никто не спрашивает.

Хотела бы я сказать, что спать в одиночестве было приятно. Обклей я хоть каждую стену всевозможными плакатами, ощущения личного пространства не прибавилось бы. Я скучала по двухъярусной кровати.

Однажды ночью мне приснился очередной кошмарный сон: мой телефон разрывался от приходящих на него сообщений. И все они — из звезд, крестов, рук, но без единой буквы.

Я подскочила на кровати и, пытаясь спуститься по несуществующей лестнице, рухнула на пол. Схватив подушку, я вылезла в коридор и направилась к комнате Азриэля, которая когда-то была нашей общей. В темноте я на кого-то наткнулась и вскрикнула. Тут же к моему рту прижалась чья-то рука. Мохнатая и белая.

— Тише, это всего лишь я. — прошипел Аз. — Ты разбудишь маму с папой…

Когда он отвел руку, я облегченно выдохнула.

— Это я тебя разбудила? — спросила я. По мягкому прикосновению ушей к моему лицу я поняла, что Азриэль опустил глаза в пол и качает головой.

— Я не могу уснуть, — ответил он наконец.

Взявшись за руки, мы пошли в его комнату. Расположившись под одеялом, он жестом пригласил меня прилечь рядом с ним.

— А что, если мама с папой узнают? — спросила я. Перед ответом Азриэль фыркнул.

— И что? Мы же спим, а не… ну, в общем, ты поняла.

Я почувствовала, как лицо моего брата раскаляется. Он покраснел. Сердце забилось, и в груди стало горячо. Я приблизилась к его лицу, желая сказать кое-что важное, но он тут же отвернулся к стене и уснул. Я тоже попыталась уснуть, но у меня ничего не получилось: мою голую поясницу щекотал его пушистый хвост. Через некоторое время Аз начал бормотать, а потом перевернулся и, приобняв меня, прижался к моей спине. Я не возражала, ведь уснула почти тут же после этого.

====== Глава вторая ======

Андайн и Альфис все-таки поженились. Никто из нашей компании не удивился, обнаружив в почтовых ящиках приглашения на свадьбу. Напечатаны они были на розовых открытках с Милашкой-Целовашкой, и мама, глядя на них, громко и долго смеялась. И все-таки все мы были очень счастливы за них. Андайн теперь работала инструктором в спортзале, а Альфис устроилась в одну из человеческих лабораторий. Она была круглосуточно загружена работой, и очень скоро забыла о том, что так и не осмотрела нас с Азом. Думаю, бывшая ученая бы и не вспомнила — весь ее досуг теперь занимали счастливые хлопоты по подготовке к свадьбе.

Мне выпала честь раскидывать лепестки цветов, а Азриэль должен был заботиться о золотых кольцах, лежащих на бархатной подушечке. Девочка-цветочница и мальчик-паж.