Читаем Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки полностью

– По крайней мере, папочка не забрал с собой тебя, прелесть.

У Тима с Джимом постоянно случались небольшие безобидные кризисы отношений. Они как могли пытались отвлечься от мыслей о смерти. Иногда им обоим становилось так плохо, что я уже не могла сказать, кто из них протянет дольше. Они регулярно бывали в больницах, и я знала, что при каждой возможности запасались обезболивающим, время от времени подворовывая друг у друга, и, словив кайф от таблеток, снова оказывались в палате. Мне звонили из больницы, требуя, чтобы я разбудила парней, но пока их кожа сохраняла относительно здоровый оттенок, мне казалось, что беспокоиться не о чем. Я предупредила их об опасности такого увлечения, но занудствовать по этому поводу мне не хотелось. «О нет, я не трогаю лекарства Тимми, – говорил мне Джим. – Я хочу подавать Эллисон хороший пример». «О нет, я не беру таблетки у Джимми, – через некоторое время уверял меня Тим. – Я хочу подавать Эллисон хороший пример». Порой они доставляли мне приятные хлопоты. Временами мне казалось, что я жонглирую бензопилами и котятами. Но если бы в апреле 1987 года кто-то сказал мне, что в январе 1991-го я буду выступать судьей в споре Джима Келли и Тима Джентри о хомяках?.. Самое главное – я знала, что мне безумно повезло: парни были живы. Такие же вздорные и чудны́е, но живые!

– Ты знаешь, куда Джим ездит в Литл-Роке? – спросила я.

– О, конечно, знаю, – ответил Тим, затушив сигарету.

– Ну так позвони ему и объясни ситуацию, – предложила я. – На кону детские жизни. А я позвоню ветеринару, хорошо?

Забавно было звонить в ветеринарную клинику, а не в больницу, и я понимала, что Тим ловит каждое мое слово, так что я говорила о хомячках как о деле чрезвычайной важности.

– Спасибо, доктор, – произнесла я и повернулась к Тиму. – Детская смесь в крайнем случае может заменить хомячье молоко, – сказала я. – Поедешь со мной? Ты сможешь получить смесь за продуктовые талоны.

Тим мигом надел куртку – дубленку из овчины, которую Митч перестал носить, когда одна из манжет запачкалась.

– А рубашку надеть не хочешь?

– Мне нравится ощущать, как дубленка прилегает к телу, – сказал Тим, приподняв воротник куртки до подбородка с таким видом, словно на нем была дорогущая норковая шуба.

По пути к машине нам встретились несколько пожилых жильцов дома. Все они улыбались Тиму, и он называл каждого по имени. Здесь его по-настоящему любили, и мне было радостно за этим наблюдать.

Когда мы сели в машину, я спросила Тима, из-за чего они с Джимом поссорились на этот раз.

– Не знаю, – ответил он. – Знаю только, что Джим был пьян и что, возможно, я придрался к нему бог весть по какому поводу. Но нельзя просто так сбегать с нашим хомяком!

– Нет-нет, конечно нельзя, – согласилась я, затормозив на светофоре. Я посмотрела на тощего долговязого Тима. – Послушай, организация «Помощь больным СПИДом» кое-что готовит, и ты, наверное, сможешь помочь мне советом. – Потянувшись на заднее сиденье, я взяла свою огромную сумку, вытащила из нее блокнот и раскрыла его на нужной странице. – Мы хотим опубликовать рекомендации по безопасному сексу, – сказала я, трогаясь с места. – Хотим выпустить небольшие карточки – что-то вроде визиток, – на которых будут перечислены самые безопасные, более безопасные и небезопасные вещи. Само слово «безопасный» использоваться не будет, потому что, как мне кажется, оно сбивает людей. Мы хотим дать обществу проверенную информацию…

– «Самые безопасные практики, – прочел Тим. – Массаж, совместная мастурбация…»

– Да, – сказала я. – Посмотри раздел «Более безопасные практики».

– Ого! – со смехом воскликнул Тим. В этом разделе были написаны слова, которые геи говорили друг другу, будучи наедине, когда могли свободно обсудить то, что им нравится.

– Мне хочется использовать только живые слова, чтобы привлечь внимание окружающих, – сказала я. – Деньги мне выделил департамент здравоохранения, но раз уж мы хотим выпустить карточки от имени организации «Помощь больным СПИДом», то пусть они будут по-настоящему полезными. Слова удачно подобраны?

– Еще бы! – улыбнулся Тим.

– Отлично, – сказала я. – С этим разобрались, теперь давай найдем смесь для твоих хомячков.

Перейти на страницу:

Все книги серии Есть смысл

Райский сад первой любви
Райский сад первой любви

Фан Сыци двенадцать лет. Девушка только что окончила младшую школу, и самый любимый предмет у нее литература. А еще у Сыци есть лучшая подруга Лю Итин, которую она посвящает во все тайны. Но однажды Сыци знакомится с учителем словесности Ли Гохуа. Он предлагает девушке помочь с домашним заданием, и та соглашается. На самом деле Ли Гохуа использует Фан Сыци в личных целях: насилует ее, вовлекает в любовные утехи. Год за годом, несколько раз в неделю, пока девушка не попадает в психиатрическую больницу. И пока Лю Итин случайно не находит дневник подруги и ужасающая тайна не обрушивается на нее.Это поэтичный роман-исповедь о нездоровых отношениях и о зле, которое очаровывает и сбивает, прикидываясь любовью.На русском языке публикуется впервые.

Линь Ихань

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Грушевая поляна
Грушевая поляна

Тбилиси, середина девяностых, интернат для детей с отставанием в развитии. Леле исполняется восемнадцать лет и она теперь достаточно взрослая, чтобы уйти из этого ненавистного места, где провела всю жизнь. Но девушка остается, чтобы позаботиться о младших воспитанниках, особенно – о девятилетнем Ираклии, которого скоро должна усыновить американская семья. К тому же Лела замышляет убийство учителя истории Вано и, кажется, это ее единственный путь к освобождению.Пестрый, колоритный роман о брошенности и поисках друга, о несправедливости, предрассудках и надежде обрести личное счастье. «Грушевая поляна» получила награды Scholastic Asian Book Award (SABA), Literary Award of the Ilia State University. Перевод с грузинского выполнила театральный критик Майя Мамаладзе.

Нана Эквтимишвили

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература
Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки
Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки

1986 год, США. Рут Кокер Беркс, 26-летняя мать-одиночка, случайно зашла в палату к ВИЧ-положительным. Там лежали ребята ее возраста, за которыми отказывался ухаживать медперсонал клиники. В те времена люди мало что знали о СПИДе и боялись заразиться смертельной болезнью. Рут была единственной, кто принялся заботиться о больных. Девушка кормила их, помогала связаться с родственниками, организовывала небольшие праздники и досуг. А когда ребята умирали, хоронила их на собственном семейном кусочке земли, поскольку никто не хотел прикасаться к зараженным. За двадцать лет она выстроила целую систему помощи больным с ВИЧ-положительным статусом и искоренила множество предрассудков. Автобиографичная история Рут Кокер Беркс, трогательная и захватывающая, возрождает веру в человеческую доброту.Редакция посчитала необходимым оставить в тексте перевода сцены упоминания запрещенных веществ, так как они важны для раскрытия сюжета и характера героев, а также по той причине, что в тексте описаны негативные последствия приема запрещенных веществ.

Кевин Карр О'Лири , Рут Кокер Беркс

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное