Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки

– Милая, боюсь, он умер, – сказала я Эллисон. – Может, подождешь меня в коридоре?

– Нет, я останусь.

Я подошла поближе и окончательно убедилась в том, что Джерри не стало. Нужно было позаботиться о теле, привести его в должный вид. Я посмотрела на Эллисон.

– Сейчас я переверну Джерри на спину, и он может издать негромкий звук, – сказала я.

– Тогда я пойду, – сказала Эллисон и вышла в коридор.

В палату вошла медсестра.

– Когда он умер? – спросила она. – Я к нему постоянно заходила. Пожалуйста, скажите, что вы были с ним рядом, когда он умирал.

Я соврала, сказав, что была рядом с Джерри. По медсестре было видно, что ей нелегко далась новость о смерти Джерри. Она замотала головой из стороны в сторону и несколько раз моргнула.

– Хорошо.

– Спасибо, что присматривали за Джерри, – сказала я. Намочив тряпочку, я спросила у медсестры, хочет ли она мне помочь.

– Да, – ответила она.

Она работала в больнице совсем недавно, и мне было интересно, сколько смертей она уже успела повидать. Ей было столько же лет, сколько и мне, когда я начала помогать больным. Мы молча мыли тело Джерри в последний раз.

Родственники Джерри решили организовать похороны через ритуальное агентство «Каруф Фунерал Хоум». И хоть их выбор меня и удивил, я была только за. Джерри был довольно популярен в «Нашем доме», и я пригласила всех ребят. Сюзанн, работавшая мотополицейским и владевшая цветочным магазином, очень любила Джерри и решила сама собрать букет на гроб. Мы с Эллисон зашли к Сюзанн в магазин и принесли выпечку. Мы завороженно наблюдали, как она собирает букет: берет то один, то другой цветок, создавая красочную, полную жизни композицию. Желтые хризоцефалумы и голубые хризантемы, львиный зев всех возможных оттенков, фиалки, белые и розовые розы, гладиолусы – настоящее произведение искусства!

– Не знаю, как тебя отблагодарить, – сказала я.

– Обычно букет на гроб выбирают ближайшие родственники покойного, – ответила Сюзанн. – А Джерри был нам как родной.

Сюзанн отвезла букет в похоронное бюро, но перед церемонией с цветами случилась беда: бутоны поникли, а листья побурели, словно кто-то опрыскал их ядом. Сюзанн глубоко вздохнула. Я знала, что, если бы церемония не должна была начаться с минуты на минуту, Сюзанн непременно побежала бы в магазин за заменой.

Мы с Эллисон и ребята из «Нашего дома» разместились на заднем ряду, заняв половину скамьи. В зале появлялось все больше и больше родственников Джерри, и меня это очень радовало. Увидев, сколько людей пришло на похороны, я подумала, что, наверное, очень ошибалась насчет родных Джерри. Мне казалось, что у него никого нет.

Брат Джерри встал, чтобы произнести надгробную речь. Он был вне себя: показывал на гроб сначала пальцем, а затем и всей ладонью.

– Вот, – произнес он и немного помолчал. – Вот они, последствия гомосексуальной жизни.

У меня было такое ощущение, будто мне влепили пощечину, но сидевшие перед нами родственники Джерри согласно кивали. Слова брата покойного вовсе не походили на надгробный панегирик. Они напоминали скорее исповедь ненавистника.

– Иисус подарил моему брату величайший дар – жизнь. И вот как он обошелся с этим даром. Если вы будете грешить, как Джерри, вас ждет такая же участь.

Жаль, что я промолчала. Впоследствии мы все с сожалением вспоминали ситуации, в которых промолчали, хотя молчать не следовало. Но тогда, на похоронах Джерри мы этого не сделали. Никому из нас не хотелось лезть на рожон. Джерри – их брат, сын и кузен – был незнакомцем для своих родных, которые видели в нашей к нему любви скрытую угрозу. Они только и ждали повода, чтобы сделать нам больно. Чтобы отравить нас – ведь именно так они поступили с нашими цветами.

Глава двадцать девятая

Мы с Эллисон заболели тяжелейшим гриппом. Эллисон подхватила заразу в школе и хотя бы понемногу, но приходила в себя, а я по-прежнему ощущала тяжесть в груди и заложенность в носу. Уже два дня я не навещала ребят. Если уж я из-за этой заразы с трудом могла встать с кровати, то для них эта инфекция могла оказаться и вовсе смертельной. Около трех часов дня я наконец-то смогла заснуть, но тут зазвонил телефон. Я испугалась, что звонят по срочному делу.

В трубке послышался голос Билли:

– Я сделал кое-что очень плохо-ое.

Он шаловливо растянул последнее слово.

Я попыталась сесть.

– Что же, Билли?

– Я убил Пола.

– Что ты сделал? – Тут я выпрямилась, не прилагая никаких усилий. – Нет, ты этого не делал.

– А вот и делал.

– Почему? И как?

– Я его зарезал, – ответил Билли, и в его голосе не было слышно ни капли сожаления или раскаяния. – Я несколько раз проткнул его ножом… Пока он не умер.

– Билли, никуда не уходи.

Ответа не последовало.

– Билли.

Я слышала, как он что-то напевает себе под нос, отходя все дальше от повисшей на проводе телефонной трубки.